Трибунал для Иисуса. Особое мнение российского судьи

В. Илларионов писал о Пилате: «Для него, умудренного политика, было ясно, что иерусалимские власти сводят счеты с неугодным им человеком. И за высокими словами о борьбе с богохульством скрывается низменное стремление убрать с дороги человека, за которым ходят толпы людей, вслушиваясь в каждое его слово».

Ю. Домбровский увязывал причины колебаний префекта Иудеи с тем. что «такой человек, как Христос очень устраивал Пилата», поскольку выступал против мятежей и бунтов. Писатель полагал, что Иисус был нужен Пилату «как фермент недовольства Храмом, некое бродящее начало, как человек, поднявший руку на святая святых иудеев». Заметим, что этой версии придерживаются многие.

А вот что писал епископ Кассиан о мотивах нежелания Пилата выносить Иисусу смертный приговор: «Чувство права не покоилось у Пилата на твердом моральном основании… При этом, необходимо иметь в виду, что своим положением Пилат был обязан покровительству Сеяна, фаворита императора Тиверия. Но к тому времени, когда на суд Пилата привели Иисуса, Сеян подвергся опале, и тем самым, Пилат потерял ту точку опоры, которую он имел в Риме. В случае поступления доноса на Пилата, ему не на кого было опереться».

Напомним также, что на завершающей стадии судебного процесса Пилата обуял суеверный страх. Об этом свидетельствуют слова Иоанна о том, что Пилат «больше убоялся». При чтении Евангелий возникает ощущение, что Пилат, хоть и был язычником, но интуитивно почувствовал неземную силу Иисуса, и это, возможно, повлияло на ход дальнейших событий. Д. Мережковский писал: «Можно во Христа не верить, но нельзя не признать, что было что-то в человеке Иисусе, что заставило людей преклониться перед Ним. как ни перед кем никогда еще не преклонялись они и. вероятно, никогда уже не преклонятся».

Есть еще один довод — пассивное и не поддающееся простой логике поведение Пилата связывают со стремлением евангелистов приуменьшить его роль в расправе над Иисусом и снять всякую вину за смерть Иисуса с представителей могущественного Рима.

Приведенное мнение является сегодня довольно распространенным, хотя некоторые авторы аргументировано его отвергают.

Н. Т. Райт писал: «С некоторых пор стало модно говорить, что евангелисты все более и более стремились обелить Пилата, а ответственность за распятие Иисуса свалить на его еврейских современников. Однако если Иоанн и другие и впрямь пытались снять с Пилата обвинение в оскорблениях, слабости и колебаниях между двумя возможностями, ни одна из которых не имела ни малейшего отношения к правде и справедливости, то у них это плохо получилось».

Заслуживает внимания позиция М. Хейфеца, который поддержал многие сделанные X. Коэном выводы, касавшиеся описания евангелистами еврейского суда. Но в этом случае он с ним не согласен. Критикуя его мнение о том. что «в рукописях подделаны факты, чтобы спасти общину от террора». Хейфец резонно замечает: «Но это. якобы логичное объяснение 126

Коэна на самом деле ровно ничего не может объяснить. Потому что сразу встает вопрос: ну, и как. помогли подделанные евангельские байки христианам? Нет, не помогли. Как уничтожали и гнали римляне до Евангелий, так истребляли и казнили их после… Да и как могли эпизоды с Пилатом воздействовать на что-то или кого-то в общественном мнении Рима?… Более того, поведение Пилата не было понятно и самим евангелистам, оно их тоже сбило с толку, поразило».

Несостоятельность доводов об умышленном приуменьшении евангелистами роли римлян в расправе над Иисусом, по мнению ряда авторов, вытекает из самих новозаветных текстов. Раймонд Е. Браун, например, справедливо заметил: «В изображениях Евангелий издевательство над Иисусом римских солдат является более зверским, чем со стороны еврейских властей и стражи»[254].

Таким образом, историки до сего времени продолжают искать ответ на вопрос о том, что же оказало решающее влияние на столь необычное поведение Пилата: предостережение жены, убежденность Пилата в невиновности Иисуса, предчувствие Его неземной силы или учет Пилатом сложившейся ситуации, расклада политических сил и страх перед Тиберием?

Представляется, что однозначного ответа на этот вопрос быть не может. Каждый из приведенных мотивов имеет право на существование. Хотя последний из них кажется в исследуемой истории наиболее вероятным. И вот почему.

Испугался ли Пилат?

Имеются веские основания считать, что Пилат действительно был ставленником Сеяна, резко усилившего свое влияние на Цезаря в середине двадцатых годов. После «инцидента в гроте», когда во время обвала Сеян, рискуя собой, защитил Тиберия, он стал влиять практически на все кадровые перестановки, везде расставлять своих людей. И именно в это время, как известно. Пилат был назначен префектом Иудеи.

Римские авторы и И. Флавий отмечали, что не только преторианцы, но и офицеры провинциальных армий были на стороне Сеяна. Особенно большое число его сторонников, по мнению канадского исследователя Г. Берда, было среди римских всадников. А Пилат как раз и являлся выходцем из этого сословия.