Трибунал для Иисуса. Особое мнение российского судьи

Но была у них и общая цель, хотя и понимаемая по-разному. Цель эта — обеспечить спокойствие в Иудее, снизить накал напряженности, не допустить мятежей и волнений в народе (которые реально могли возникнуть не от проповедей Иисуса, а скорее от «возмущения» народа, инспирированного первосвященниками). А коль имелись общая цель и общий интерес, то возможна была и договоренность.

А вот. что это могла быть за договоренность, сказать трудно: подкуп Пилата первосвященниками, обоюдный сговор об инсценировке судебного спектакля с демонстративным умыванием рук в финале или сделка с элементами шантажа и угрозой доноса?

Похоже, что инициатива в этом деле исходила от саддукейских иерархов. Известно, что в славянской версии книги И. Флавия «Иудейская война»[268] арест и суд над Иисусом описаны не так, как в других его рукописях. Там сказано, что иудейские власти решили следующее: «Мы немощны и не можем сопротивляться римлянам, но так как лук уже натянут, то пойдем и донесем Пилату то, что слышим, и будем спокойны, не то он услышит от других и лишит нас имений или истребит вместе с детьми нашими. И пошли и донесли Пилату. Он же послал воинов, и, перебив множество народа, они привели его (Иисуса — авт.)… Законники прониклись к нему еще большей завистью и дали Пилату 30 талантов, чтоб он его убил».

Как говорят, дыма без огня не бывает. Вероятно, Флавию было известно, что первосвященники действовали по делу Иисуса методом «кнута и пряника». Они могли склонить Пилата к принятию неправосудного приговора не только с помощью угроз, но и путем дачи взятки. Первосвященник Анна «будучи богатым человеком, одалживал деньги римлянам и поэтому мог шантажом добиваться от них того, что ему было нужно»[269].

И все же у историков явно недостаточно исходных данных для утверждения, что в сделке между префектом и иудейскими иерархами фигурировали деньги. Более похоже на то, что эта сделка являлась некой общей (без уточнения деталей) или предварительной договоренностью. Потому-то и состоялось два суда и два приговора, а поведение Пилата в ходе судебного разбирательства в претории кажется нам странным и необычным. Предлагая префекту взятку, его тогда же могли и припугнуть каким-либо компроматом на него. В свою очередь, двойственный метод воздействия на Пилата (пряник и кнут) соприкоснулся в этом случае с двояким отношением префекта к сделанному ему предложению. С одной стороны, он не прочь был улучшить свое финансовое положение. А с другой — договоренности с иудеями были противны его желаниям. Пилат относился к ним с презрением и ненавистью. Н. Т. Райт писал: «Согласно источникам. Пилат хотел действовать вопреки желанию первосвященников просто потому, что он всегда хотел действовать им назло. Как в случае с надписью на кресте (Ин 19:21сл.). Это было обычным для него образом действий».

Поэтому, если и был сговор, то лишь по одному принципиальному для обеих сторон вопросу: Иисус — источник нестабильности, причина возрастания напряженности, а потому Его надо убрать. Но при этом не было уточнено: чьими же руками Его следовало убрать? Пилат, хотя и оказал иудеям помощь при аресте, но надеялся, что это сделает синедрион. Потому, возможно, он и дал первосвященникам разрешение на его созыв (если это требовалось делать при созыве каждого судебного заседания).

Нельзя исключить и того, что Пилат, как пишет М. Хейфец, «заранее договорился с евреями, что приведут они к нему раскаявшегося диссидента, готового отречься, а он. подвергнув его бичеванию, отпустит», но. «запланированный процесс вдруг «сорвался с нарезки».

Возможно также, что. договариваясь с Пилатом, первосвященники попытались убедить его в том, что Иисус должен быть осужден именно римским судом. Но префект, не приняв тогда еще окончательного решения, обещал лишь содействие, пошел лишь на частичные уступки, и, в частности, выделил своих воинов для производства ареста Иисуса. Пилат мог пообещать первосвященникам утвердить приговор синедриона в случае его законности. Но вряд ли он ожидал, что от него будут добиваться вынесения им самим приговора за совершение преступления, предусмотренного римским законом. Впрочем, смысл сказанного Пилатом мог быть и таким: разрешаю судить по закону вашему. Если же Он нарушил законы Рима — осужу на крест сам.