Тридцать шесть валентинок (ЛП)

— Например, на балу у Уортов, — пояснила она, — Пенелопа Фезерингтон спасла меня от того, что могло бы стать для меня очень неприятным эпизодом.

Дэвид наморщил лоб.

— Я не уверен, что знаком с ней.

— Вот это я и имела в виду. Прошлым летом я ни разу о ней даже не подумала. Не поймите меня неправильно, — заверила она его. — Я никогда не была жестока по отношению к ней. Просто… я её не замечала, наверное. Я ни на кого не обращала внимания вне моего маленького круга знакомств. По правде сказать, круга знакомств Клайва.

Он кивнул в знак согласия.

— А оказывается, она очень мила. — Сюзанна серьёзно посмотрела на него. — Мы с Летицией на прошлой неделе нанесли ей визит. К тому же, она очень умна, но я не удосужилась это заметить. Мне бы хотелось… — Она сделала паузу, покусывая нижнюю губу. — Я думала, что я лучше, чем оказалось на самом деле, вот и всё.

— Я думаю, вы и есть лучше, — тихо произнёс он.

Она кивнула, смотря вдаль, будто там, у горизонта, могла найти ответы, в которых так нуждалась.

— Возможно, так и есть. Я полагаю, мне не следует винить себя за мои поступки прошлым летом. Мне было весело, Клайв был мил, и находиться радом с ним было очень увлекательно. — Она тоскливо улыбнулась. — От этого нелегко отказаться — мне хотелось быть в центре постоянного внимания, быть объектом восхищения и чувствовать себя любимой.

— Клайвом? — тихо спросил Дэвид.

— Всеми.

Их коньки скользнули по льду — раз, два, — прежде чем он сказал:

— Значит, вы любили не самого человека, а те чувства, которые он в вас вызывал.

— Разве это не одно и то же? — спросила Сюзанна.

Дэвид, казалось, глубоко задумался над её вопросом, прежде чем наконец ответить ей:

— Нет. Нет, я думаю, есть разница.

Сюзанна почувствовала, что её губы почти удивлённо приоткрылись, так как его слова заставили её задуматься о Клайве сильнее и дольше, чем в последнее время. Она подумала, затем повернулась, открыла, было, рот, но тут…

БУМ!

Что-то врезалось в неё, отчего у неё прервалось дыхание. От толчка она полетела по льду, пока неуклюже не свалилась в сугроб.

— Сюзанна! — закричал Дэвид, быстро подъезжая к ней. — С вами всё в порядке?

Сюзанна моргала и тяжело дышала, пытаясь сдуть снег со своего лица… со своих ресниц, волос и вообще отовсюду. Она приземлилась на спину и теперь, полулёжа в снегу, была почти не видна.

Она пробормотала что-то похожее на вопрос — она сама не была уверена, что именно спрашивала: «кто?», «что?» или «как?», — затем ей удалось убрать большую часть залепившего глаза снега, и она увидела женщину в зелёном бархатном пальто, стремительно уносившуюся прочь.

Сюзанна прищурилась. Это была не кто иная, как Анна Бишоп, с которой Сюзанна была хорошо знакома ещё с предыдущего сезона! Она не могла поверить, что Анна сбила её и сбежала.

— Почему эта маленькая…

— Вы ушиблись? — прервав поток её возмущения, спросил Дэвид, опускаясь рядом с ней на корточки.

— Нет, — проворчала Сюзанна, — хотя я поверить не могу, что она уехала, даже не спросив о моём самочувствии.

Дэвид оглянулся через плечо.

— Боюсь, что её и след простыл.

— Что ж, лучше бы ей иметь хорошее оправдание, — пробормотала Сюзанна. — Потому что я не приму в качестве аргумента ничего меньшего, чем угроза неминуемой смерти.

Дэвид, казалось, с трудом сдерживался, чтобы не улыбнуться во весь рот.

— Так, мне кажется, вы не пострадали, а ваши умственные способности в порядке, поэтому позвольте мне помочь вам подняться.

— Да, будьте так добры, — сказала Сюзанна, с благодарностью принимая его руку.

Однако умственные способности самого Дэвида, судя по всему, были не в порядке, потому что он предложил ей руку, не успев выпрямиться и не сообразив, что в таком положении у него не хватит сил, чтобы поднять её на ноги. После опасного момента, когда они оба, казалось, зависли где-то между льдом и вертикальным положением, у Сюзанны поехали вперёд коньки, и они оба рухнули обратно в сугроб.

Сюзанна рассмеялась. Она не могла ничего с собой поделать. Было что-то восхитительно нелепое в высокомерном графе Ренминстере, погребённом в снегу. Он выглядел просто очаровательно со снежинками на ресницах.

— Вы смеете насмехаться надо мной? — попытался возмутиться он, как только выплюнул снег изо рта.

— О, что вы, — ответила она, прикусывая губу, чтобы сдержать хихиканье. — Я бы никогда не осмелилась насмехаться над вами, милорд Сноумен[5].

Он скривил губы, стараясь показать раздражение, но на самом деле это было не что иное, как веселье.

— Не называйте меня так, — предупредил он.

— Милорд Сноумен? — повторила она, удивлённая его реакцией.

Он замолчал, вглядываясь в её лицо с выражением лёгкого удивления.

— Так вы не слышали?

Она покачала головой — насколько это было возможно, лёжа в снегу.

— Не слышала о чём?

— Семья Гарриет была очень огорчена утратой своей фамилии. Видите ли, Гарриет — последняя из семейства Сноу.

— Что означает… — Губы Сюзанны приоткрылись от восторженного ужаса. — Только не говорите мне…