Тридцатилетняя война. Величайшие битвы за господство в средневековой Европе. 1618—1648

Над Соединенным провинциями нависла куда более серьезная и прямая угроза, чем над Францией, Англией или Данией. Несколько тревожных недель принц Мориц Оранский обдумывал возможность заключить даже невыгодный мир с брюссельским правительством, но, сознавая свое военное преимущество, оно не предложило бы таких условий, которые он мог бы принять. У него оставалась альтернатива: защищая свои границы всеми силами, голландцы могли помочь Фридриху и его союзникам вернуть Рейн. С королем Дании был спешно подписан союз, и к Мансфельду отправились письма с обещанием награды, если он будет верен протестантскому делу. В апреле 1621 года истек срок перемирия с Испанией; через пять дней короля и королеву Чехии со всеми почестями, приличествующими суверенным государям, приняли в Гааге, а 27 апреля Фридрих подписал договор, по которому соглашался на помощь голландцев в отвоевании своих владений на Рейне. Так начался второй акт германской трагедии.

Глава 4 Император Фердинанд и курфюрст Максимилиан. 1621-1625

Погибнет Германия – Франции не уцелеть.

Ришелье

1

Центр внимания сместился с Влтавы на Рейн, а в Чехии Фердинанд, не сдерживаемый иностранной интервенцией, закладывал фундамент деспотической власти. Все четыре провинции подчинились, к Силезии и Лаузицу (Лужицам) курфюрст Саксонский отнесся весьма великодушно, а Моравия и Богемия безоговорочно сдались на милость герцога Баварского. Максимилиан формально обещал вступиться за жизнь и имущество мятежников. Но данное слово заботило его так мало, что он открыто просил Фердинанда не обращать на это внимания. Позднее он отправил в Вену монаха-капуцина, который, по рассказам, с жаром боговдохновенного пророка вещал о мщении, которого Господь требует для чехов.

«Ты поразишь их жезлом железным; сокрушишь их, как сосуд горшечника» – такой стих выбрал один из венских проповедников, услышав новость о капитуляции чехов, и сам Фердинанд не мог бы выбрать более подходящего текста. После ухода Максимилиана он назначил губернатором Праги Карла фон Лихтенштейна. Лихтенштейн был ничем не выдающимся деятелем, робким, осторожным, умеренно непорядочным и довольно прозорливым; пожалуй, его ум и милосердие принесли бы больше пользы чехам, если бы он не был простым орудием в руках императора. Не прошло и пяти недель после падения Праги, как туда вернулись иезуиты, изгнанные католические чиновники вновь сели на свои места, народ разоружили, печать взяли под надзор, изъяли монеты, которые чеканил узурпатор, и закрыли границы для повстанцев. Фердинанд твердо решил провести реформы на отвоеванных землях, но не уменьшать их населения; и в Моравии, и в Чехии были приняты жесткие меры по предотвращению эмиграции протестантов.

В ночь на 29 февраля 1621 года в Праге арестовали тридцать из главных мятежников. Турн бежал вместе с королем и находился в безопасности за границей, но злосчастный Шлик, всегда надеявшийся на умеренность и амнистию, промедлил в Силезии; саксонские солдаты схватили его во Фридланде и доставили к соотечественникам в пражские казематы.

Вскоре после этого Фердинанд вынес свой суд над несчастной страной. Выборная монархия упраздняется, корона становится наследственной в династии Габсбургов. «Грамоту его величества» – хартию религиозных свобод – взяли во время разграбления Праги и отправили в Вену, где, по слухам, Фердинанд самолично разорвал ее в клочки. Слухи, конечно, все преувеличили, ведь, чтобы сделать грамоту недействительной, достаточно было сорвать с нее печать императора, и в этом поруганном состоянии она надолго пережила свою цель. Ереси кальвинистов и утраквистов (чашников) одинаково подлежали искоренению, а лютеранская церковь избежала запрета только в исполнение обещания, данного курфюрсту Саксонскому. В своей политике Фердинанд руководствовался тремя соображениями. Он хотел политически и экономически уничтожить всех, кто участвовал в восстании, ликвидировать национальные привилегии и истребить протестантство. Горячие протесты Лихтенштейна, призывавшего к милосердию или хотя бы к осторожности, остались без ответа. Наказание Чехии ознаменовало начало нового политического курса, направленного на объединение земель Габсбургов в одно государство с единой религией и центром в Вене, что было необходимой предпосылкой для восстановления католической Европы.