Триединое сознание бога. Теория Единства

А вот противоречивый факт из наблюдений за молодой гиеной: «В восемнадцать месяцев она уничтожила без остатка голову, челюсти, зубы и шкуру теленка, а в два года за три дня с легкостью расправилась с головой осла, не оставив от нее ни одной косточки». По данным, описанным профессором Дартом, скорее, напрашивается вывод, что австралопитеки были охотниками не столь хорошими, и больше – по необходимости конкурировали с другими падальщиками – в частности с гиенами. Об этом же говорит и тот факт, что трубчатые кости из кухонных куч в основном были расколоты (расщеплены), и в основном принадлежали либо совсем молодым, либо старым животным: эти особи чаще попадают в рацион гиен и крупных хищников. Дарт же объяснил этот факт умением австралопитеков использовать неопытность и слабость, что на самом деле все тот же пресловутый естественный отбор.

А вот Луис Лики, один из выдающихся антропологов, исследователь Восточной Африки, обнаруживший за свою жизнь немало останков неизвестных науке вымерших животных, открыл миру зинджантропа, затем презинджантропа (человека умелого), а позднее – шельского человека. Сначала он предполагал, что зинджантроп – прямой предок человека, парантроп же и австралопитек – это боковые ветви ствола гоминид (хотя позднее отнес зинджантропа к австралопитекам), из чего решил, что правильнее их было бы называть near man – «окололюди». Затем «недостающим звеном» стал «человек умелый», сместив предыдущего претендента в near man, затем это место занял шельский человек – настоящий охотник: в этом культурном слое уже появляются первые зачатки искусства – найдены среди костных останков следы охры (кровь мертвых). Охру использовали при захоронениях. Кстати, Лики обратил внимание на тот факт, что трубчатые кости зинджантропом, как и австралопитеком, расщеплялись, чего не скажешь о более поздних слоях шельского и ашельского человека. Это привело его к выводу: потомки зинджантропа не испытывали такого недостатка в пище, как их предок. Возможно, зинджантроп, как и все его современники, еще тоже не стал тем охотником, каким мы его привыкли представлять, а в большей степени был собирателем, в том числе и останков животных после крупных хищников.

После Луиса Лики его сын, Ричард Лики, также делает несколько открытий в палеоантропологии, и также пытается придать статус «недостающего звена» своим находкам. Но, увы. Все, чего удалось достигнуть в этом направлении, это «состарить» предков Homo на несколько сотен тысячелетий за счет того, что наука открыла калий-аргоновый метод датировки образцов породы, в которых залегали палеоостанки.

Если же исключить наивность различных предположений, то, конечно же, тупиковых ветвей в развитии человеческого сознания было весьма и весьма много. Дарвин писал: «В серии форм, связывающих обезьянообразное существо и человека, чрезвычайно трудно зафиксировать определенную точку, когда должно применить термин «человек». В этой фразе гениального ученого, тем не менее, сквозит прямолинейность, не присущая природе. Невозможно сказать, сколько «окольных путей» было в этом направлении, сколько ветвей антропопитеков (человекообразных обезьян) и питекантропов (обезьянолюдей – оба термина использованы в широком смысле) стало расходным материалом в освоении планетарными телами более тонких энергий, чтобы об этой точке вообще можно было говорить. Природа сильна своим естественным отбором в освоении новых рубежей сознания. Для особей динамика внешнего и внутреннего перерождения должна успевать за динамикой общего хода эволюции. В противном случае – либо смерть, либо относительная стагнация в развитии психики. Одно можно сказать точно: человек стал человеком не тогда, когда взял валявшиеся под ногами дубину или камень – это присуще и приматам, а когда стал их усовершенствовать. Вот это как раз и было признаком включения третьего уровня сознания, что стало привилегией на начальном этапе, как показывает палеоантропология, не одной из ветвей вида.

Два слова о «недостающем звене». Его поиски равносильны поискам иголки в стогу сена, ибо количественно-качественные переходы, как мы знаем, дискретны. Слишком незначительное историческое время занимает данный период по сравнению с длительным, предваряющим это событие развитием, оставившим нам достаточно подтверждений своего существования (вспомните искусственную селекцию и то, что мы говорили о «реконструкции» тел).