Триггер убийства

– Браво, Кира Даниловна. Вы необыкновенно умная женщина. И даже умнее и прозорливее меня. Хотя я тогда был внутри ситуации, но исход оценил только потом. А вы спланировали сразу. – Он восторженно посмотрел на Самбурова, ища у того поддержки в своем восхищении. Подполковник хмыкнул, соглашаясь. – Да, наказать пацана было легко. И все улики на руках, и даже свидетели. Он тогда уже совершеннолетний был. Его бы посадили. Что это дало бы? Еще одну загубленную жизнь? А вот направить в другое русло его мысли и деятельность, дать в полной мере прочувствовать вину, сожаления, боль от проступка. Взрастить желание расплатиться за совершенное зло не понесенным наказанием, а искупить добром, хорошими поступками, благом, принесенным обществу. Я счел тогда, что это очень хорошая идея. А вот вторую часть, которую вы так прозорливо предсказали, я не учел, но она развернулась и удачно реализовалась. Действительно, мы жили в ветхом здании, хоть и музейно-историческом, но в аварийном. Проводка горела постоянно. Да что проводка! Там стены осыпались и пол проваливался. После пожара поднялся скандал. Местные жители, пресса, телевидение – все нам сочувствовали, пытались помочь. Тогда даже воспитанников к себе брали пожить. И пик усыновлений пришелся на то время. Ну и администрация города, чтобы ее не растерзали, нормальное здание выделила.

– Все обернулось хорошо? – По вкрадчивому тону специалиста по психопатологии Самбуров догадался, она еще только начала расспросы. – Вашего воспитанника миновала жестокая участь. Детский дом переехал в новое здание. Откуда злость? Вы до сих пор злитесь, вспоминая то время. До сих пор не отболело. Вы сжимаете челюсти, усилием удерживаете складку на лбу, и костяшки пальцев побелели. – Кира легко улыбнулась, ее глаза сияли, будто она разгадала очень сложную загадку. – Чем пришлось заплатить за игры с чужими судьбами? Какова оказалась ваша цена?

Игорь Дмитриевич прищурился, он расслабил руки и челюсти, покачался вперед-назад.

– Меня сняли с директорства, – проговорил он. – Как вы догадались?

– Сама танцую по этим граблям, – засмеялась Кира. – Всегда жду откат за содеянное добро. Но вас беспокоит не понижение в должности, – девушка вернула разговор в нужное ей русло. – Здесь что-то другое… Они нарушили ваши планы? Вы собирались что-то провести в детдоме. Придумали целую программу? Комплекс мероприятий, как сделать его красивым, дружелюбным, теплым домом для детей? Настоящей семьей?

– Совершенно верно. Программу и комплекс мероприятий, – в его устах это прозвучало как-то горько и зло.

Хотя Кира озвучила планы насмешливо и тоже не слишком по-доброму, Самбуров подумал, что ж это за идея такая, если спустя уйму лет никто не может о ней говорить спокойно.

– Вам не понять. – Игорь Дмитриевич взял себя в руки. – Тогда было такое время. Сейчас можно осуждать сколько угодно. Можно примерять на себя. Но полноценно все равно не ощутить. А тогда приходилось в этих условиях жить. Представьте, приходит какой-то, условно, Леонид из Афгана, тогда их много возвращалось. Он спортивный, бодрый, смелый, он способен убивать. Начинает встраиваться в мирную жизнь. Потыркается на завод, в гараж водителем, еще куда-нибудь. А везде копейки платят. На эти деньги семью не накормишь, хорошо не поживешь. А он герой войны, он заслужил. Кто, если не он? Что он дальше делает? Он объединяет вокруг себя пацанов, злых, голодных, заброшенных родителями, потому что мамки-папки заняты, они на трех работах работают, еле-еле концы с концами сводят. Леонид пацанье и драться подучит, и дух боевой поддержит, чтобы ничего не боялись, и нужными себя почувствовать даст. Они пару налетов совершат, оружие раздобудут, и айда киоски громить да магазины. Если лидер маленько с мозгами, то зону влияния быстро установят, с милицией не ссорятся, кому надо долю заносят. – Бывший директор детского дома тяжело вздохнул. Как и сорок лет назад, он снова переживал то время. – Первыми кто в эти группировки попадал? Детдомовские. Тут, наверное, объяснять не надо? Я не мог этому противостоять…

– И вы решили возглавить, – произнесла Кира, только сейчас осознав, что было в планах у интеллигентного старичка с книжкой в руке, на каком обрыве стоял феодосийский детский дом в восьмидесятых.

Игорь Дмитриевич лишь покачал головой. А вот блаженная улыбка на его лице явно вещала об удовольствии и радости, которые ему приносили даже просто мечты об осуществлении тех планов.

– У нас уже была пара выпускников, вернувшихся из Афгана, у нас имелись те, кто готов и мог вести, и те, кто пойдет следом. Даже поддержкой уже существующей ОПГ заручились. Кое-какое оружие нашли. Но самое главное, у нас было и то, чего не могла дать обычная группировка, – идея! Я бы сплотил их вокруг детдома! У них были бы истинный дом и семья! Не стая зверей! А настоящая семья.