Триггер убийства

– Ну да, размазывать кровь по асфальту за чужих авторитетов это очень-очень плохо, – глядя в упор, не моргая, отчеканила Кира. – А сдохнуть с проломленным черепом в подворотне на благо педагога, который возомнил себя авторитетом, это, конечно, совсем другая история.

– Вам не понять! Мы никому не были тогда нужны! Мы никому вообще никогда не были нужны! Вы не можете представить. Вам все досталось от рождения. А у этих детей ничего не было…

– И вы бы им все дали! А заодно и себе. Или себе все-таки в первую очередь? То есть они бы также мутузили друг друга арматурой, но добычу несли бы в клювиках вам? – У Киры закружилась голова, ее замутило. Она готова была признать, что иногда провидение, некие абстрактные высшие силы, действуют не вслепую, а все-таки просчитав варианты вероятностей. Какой геноцид был остановлен снятием с должности директора детдома, сейчас уже не вообразить.

– Любой процесс кто-то должен… корректировать…

– Вы бы разделили по заслугам и достоинствам? – с искренним интересом спросила девушка.

Игорь Дмитриевич путался, краснел. Когда он планировал создать в детском доме оплот и защиту его воспитанникам, он и правду пребывал в уверенности, что даст им семью и опору. А сейчас картина, нарисованная этой девчонкой, выглядела как собственное возвышение на крови малолетних.

Самбуров покивал, растянул губы в улыбке, видимо, тоже прикидывая амбициозность планов заслуженного педагога, и спросил:

– Значит, вы знали, кто конкретно устроил пожар?

– Конечно знал. Мне и расследования для этого никакого не надо было. Только дым повалил, я сразу знал, кого за ухо из комнаты выведу. – Бывший директор, пользуясь случаем, перевел разговор на другую тему. Старичка изрядно потряхивало. Руки дрожали, голос скрипел. Чего не отнять у Киры Вергасовой, так это способности выводить людей из себя. – Халилов, Антонов, Князев… Всю компанию. Халилов и до этого пожары устраивал, но по мелочи. Постройку хозяйственную спалил. Дрова сжег, целый КамАЗ. Сейчас покажу.

Мужчина отодвинул чашку и вышел в другую комнату. Скорее всего, ему хотелось улизнуть из-под острого и жесткого, словно дуло пистолета, взора Киры Вергасовой. Самбуров не мог его за это судить.

Игорь Дмитриевич вернулся с альбомом в простой синей обложке, с приклеенной сверху бумажкой с надписью, кривой и по-детски закрашенной фломастером. Тысяча девятьсот восемьдесят семь.

Он листал старые желтые страницы с потрескавшимся и разодранным целлофаном, из которого вываливались черно-белые фотографии с детскими лицами. Потом перевернул разворот к гостям.

– Вот они. Все четверо! Друзья не разлей вода. Князев, Антонов, Халилов и Каляева. Шебутная компания. Не я один выдохнул, когда они выпустились. Хотя каждый год, в каждом выпуске есть дети, которые не дают педагогам покоя.

– Девочку зовут Ася? – Кира вцепилась взглядом в полувыцветшую фотографию. Два парня улыбались в камеру, третий наклонил голову вперед, выставив в фотообъектив макушку вместо лица. А девушка пряталась за одного из ребят.

– Нет. Это Саша Каляева, она умерла чуть раньше пожара. Но называли ее, да, Асей. А в пожаре погиб Антонов, друг Халилова. Как вы понимаете, для парня это стало огромным горем. Они детдомовские. Сгорел не друг, сгорел его брат. Я очень рассчитывал, что это станет ему назидательным и поучительным уроком.

– И ваши ожидания оправдались? – Кира не сводила взгляда с фотографии. Самбуров тоже. Лицо девочки на фото было копией того портрета, который они нашли у Монголина. – Халилов совершил много хороших дел? Он усвоил урок?

Бывший директор пожал плечами.

– Князева усыновили, точнее, его забрал дед. Халилов выпустился. Знаю, что на мясокомбинате работал. Все. Больше про него я ничего не слышал.

Кира стремительно подтянула альбом к себе.

– А есть еще фотографии этих ребят и девочки?

Игорь Дмитриевич нахмурился, на лице отразилось сомнение, но вырывать альбом у гостьи он не стал.

– В то время много фотографий не делали. Другие возможности, – рассуждал педагог.

Действительно, фотографий оказалось немного. В основном групповые, постановочные, с четкими, ровными рядами лиц. Но эту девочку Кира нашла еще на двух фото.

– Здесь Ася охотно позирует фотографу, – Кира указала на фотографии, сделанные раньше. – Даже кокетничает. А потом вдруг прячется за друзей. Игорь Дмитриевич? Что случилось с девочкой? Она прячет тело… Живот. Она беременна?

Бывший директор вздрогнул, как от удара током, и уставился на Киру.

– Вы уже с кем-то беседовали из детдома? До меня?

Кира отмахнулась:

– От кого она беременна?

– Я точно не знаю. От кого-то из друзей. Или от Князева, или от Халилова, – голос мужчины звучал холодно и спокойно, ноздри дернулись вверх.

– Вот сейчас вы выражаете презрение, осуждение, укоризну, – Кира указала пальцем на нос. – Вы кого-то вините в беременности несовершеннолетней? Девочку изнасиловали?