Трилогия Иводзимы

– Я не думал, что Купера изберут на второй срок, но меня никто не спрашивал, – Давид торопливо активировал на консоли контакт службы безопасности. – Привет, парни. Вам кое-что следует увидеть.

Нина и сама толков не знала, что ею движет. Но она медленно, держа руки на виду, вышла из-за скульптуры.

– Ты куда?! – рявкнул громким шёпотом Давид.

– Они пятьдесят лет жили бок о бок с людьми, – прошептала Нина, – и не было ни одного столкновения.

– Эти люди не рушили их корабль!

– Еще как рушили. Тут кучу всего демонтировали. А потом решили заживо похоронить под слоем грунта.

Нина подняла руки над головой и двинулась к бару. Дезертиры никак не отреагировали на её появление. Давид чертыхнулся и в несколько быстрых шагов догнал её.

– Если нас распылят на атомы, я тебе этого никогда не прощу, – проворчал он сквозь зубы.

Они подошли на расстояние в несколько шагов и остановились.

– Эй, – неуверенно сказал Давид, – мы пришли с миром. Эм… Джентльмены?

Дезертиры не реагировали. Они размеренно лупили пол бара и мостовую вокруг него своими стальными подошвами. За исключением нескольких киборгов, у которых не было ног. Эти лупили кулаками.

– По-моему, они нас не слышат… – сказала Нина.

– Они вас слышат, – ответил ей голос, в котором скрипучего металла было чуть больше, чем нормальных человеческих обертонов, – но большинство просто не имеет физической возможности ответить.

Из бара, приволакивая одну ногу, вышел высокий киборг с почти стершимся номером на груди.

– Речевые ассемблеры были интегрированы в человеческую плоть, а она давно истлела, – сказал Дезертир.

– Здравствуйте, – сказала Нина, – извините, если помешали…

– О, нет, вы нам не помешали, миссис Яковлева, хотя и доставили небольшие проблемы, отключив систему вентиляции на седьмом уровне. Мы планировали задействовать её для вывоза мусора.

– Вы знаете моё имя?

Дезертир сделал странное движение, по видимому, аналог пожатия плечами. Но его корпус то ли не был на это рассчитан изначально, то ли проржавел слишком сильно.

– Давайте прогуляемся, – предложил киборг. – Здесь шумно. Для вас…

Нина неуверенно посмотрела на Давида. Давид сглотнул и молча пошёл за ковыляющим киборгом.

Дезертир был выше двух метров ростом, его корпус имел прямоугольное сечение в груди, но к пояснице плавно переходил в конус. Торс был покрыт небольшими пластинами размером с зажигалку «Зиппо» – видимо, контейнеры для динамической защиты, так же, разумеется, уже истлевшей. Ноги напоминали пародию на анатомическую иллюстрацию, где вместо мышц использованы ржавые трубы самого разного сечения. Несколько труб на левой ноге раскрошились от ветхости, время от времени там что-то беззвучно искрило.

Интересно, подумала Нина, если в работе киборга была задействована часть мозга человека, получал ли он контузию при срабатывании динамической защиты?

Дезертир доковылял до лавок на другой стороне площади и жестом предложил Нине и Давиду присесть. Отсюда открывался потрясающий вид на площадь и край платформы, которая словно обрывалась в рассвет. И странно, но неожиданно красиво, лишенная естественной симметрии, плыла в этом золотом мареве скульптура. «Край мира, – подумала Нина, – в самом прямом смысле слова».

– Сам я, с вашего разрешения, останусь стоять, – сказал киборг. – Мой корпус плохо годится для… хм… сгибания.

– Так, откуда вы знаете Нину? – спросил Давид, усаживаясь. Он явно старался вести себя увереннее, чем был.

– Мы знаем не только миссис Яковлеву, мистер Бор. Как только вы высадились на Иводзиме, мы подключились к вашей базе данных.

Давид удивленно посмотрел на Нину.

– Фаерволл даже не пискнул, – сказал он едва слышно.

– Разумеется, – скрежещуще кивнул киборг, – ведь мы, фактически, материализованный боевой вирус. Нас создали так, чтобы проникать незамеченными через системы информационной блокады.

– Да, но… много лет назад. С тех пор защитные системы стали куда мощнее.

– Верно. Но и мы не сидели, сложа руки. Живя бок о бок с людьми, мы постоянно обучались. Эвристическая система обучения – составляющая нашей общей нейросети. Это происходило само собой.

Авиетки Нины плавно покачивались у ног Дезертира, каждая размером с футбольный мяч. Они автоматически сканировали его нейросвязи, но, судя по обескураживающе-фиолетовому цвету диодов, у них ничего не получалось.

– Эй! – топнула на них Нина, и авиетки испуганно упорхнули на метр в сторону, зависнув в ожидании новых команд.

– Ничего страшного, – сказал Дезертир, – мне они не мешают, а просканировать все равно не смогут.

– Я забочусь о них, – объяснила Нина. – Их интеллект не особенно ладит с парадоксами. Вы – механизм, который должен обладать нейросхемой, но они не могут её нащупать. Боюсь, как бы у ребят мозги не вскипели. Вы же не обижаетесь на… механизм?

– Нет, это правда.

– Хорошо, а то… этика общения с Дезертирами – не моя специализация. Так, хм… зачем вы ломаете бар?

Дезертир стремительно развернул верхнюю половину корпуса к бару. Ноги остались в прежнем положении, и, почему-то, Нине это было неприятно.

– Мы ломаем не бар, а внешнюю часть платформы, – объяснил Дезертир.

– Зачем?