Триокала. Исторический роман

Солдаты так и не заметили Гиту, которая в это время уже выбралась на другую сторону ущелья. Ее крошечная фигурка еще некоторое время мелькала между скалами и большими камнями, усыпавшими подножие горы.

Мемнон краем глаза наблюдал за ней и облегченно вздохнул, когда девочка исчезла в расщелине, поросшей густым кустарником.

– Спускайся вниз, бродяга!.. Слезай, тебе говорят, если не хочешь, чтобы мы разодрали твою шкуру! – орали солдаты.

– А вы попробуйте взять меня! – крикнул Мемнон, выхватывая из ножен меч. – А ну, смелее! Посмотрим, на что вы годны, фессалийские увальни!

Один из солдат с размаху бросил в него свое копье.

Мемнон, уклонившись, отбил его на лету ударом меча. Копье отлетело в сторону и упало на груду камней под скалой.

Наемники гурьбой полезли на скалу.

Мемнон, сорвав с себя плащ, быстро обернул им левую руку и приготовился к защите.

Первого солдата, показавшегося из-за края скалы, он сбросил вниз ударом ноги в лицо, двое других, получив по мощному пинку в грудь, тоже свалились с утеса. Четвертый успел подняться на площадку с мечом в руке. Несколько раз лязгнули скрещивающиеся клинки. Мемнон с первого же выпада вонзил в грудь противнику свой меч. Солдат коротко вскрикнул и, взмахнув руками, упал прямо у ног столпившихся под скалой товарищей.

– Один убит, трое изувечены – неплохое начало, – вслух подытожил Мемнон, прохаживаясь по площадке и поглядывая на небо, которое заметно потускнело, так как солнце уже почти скрылось за вершиной Каприонской горы.

– Негодяй! Разбойничье отродье! Мы доберемся до тебя!.. Изрубим на куски!.. Живьем изжарим! – взвыли под скалой озлобленные голоса.

Тело убитого товарища солдаты отнесли в сторону от скалы, уложив его на песок.

– А ну! Камнями его! – в бешенстве воскликнул один из солдат, погрозив Мемнону кулаком.

Это предложение понравилось всем остальным.

– Верно!..

– Забьем его, как собаку!

Солдаты стали подбирать камни, которые во множестве валялись по всему дну ущелья.

Каменный град заставил Мемнона упасть на площадку лицом вниз, но этим он мог уберечь себя лишь от прямых попаданий. Несколько камней, отлетев от гладкой поверхности нависавшего над скалой утеса, больно ранили его в спину. Мемнон прикрыл голову левой рукой с намотанным на нее плащом. Правую руку, сжимавшую меч, он сунул под себя.

Солдаты швыряли камни, сопровождая броски мстительными криками:

– Смотри-ка! Кажется, ему не очень нравится!..

– Получай, мерзавец!..

– Прими еще в подарок!..

Камни продолжали сыпаться довольно долго. Броски наемников становились точнее. Они приноровились попадать в одно и то же место у самой вершины утеса, под которым лежал александриец. Отлетая от этого места, камни все чаще попадали ему в спину. Стискивая зубы, он считал про себя обжигающие болью удары. Один камень достал его в правое бедро возле колена, другой попал в левую голень. Только голова, которую александриец прикрывал левой рукой, завернутой в плащ, была еще цела, хотя рядом с нею то и дело щелкали падающие камни.

Град камней прекратился, когда солдаты утомились. Посовещавшись между собой, они решились на второй приступ. При этом только десять из них смогли в нем участвовать, так как один был убит, а трое сильно расшиблись при падении со скалы.

Десять человек разом кинулись к утесу. Пятеро из них подставили спины пятерым своим товарищам, и те выросли перед Мемноном почти одновременно. Но он уже был на ногах и успел нанести короткие рубящие удары по трем дорийским шлемам, показавшимся из-за скалы. Четвертого врага, пытавшегося вскочить на выступ скалы, Мемнон отправил вниз сильнейшим ударом ноги в грудь. Пятый наемник не стал испытывать судьбу и спрыгнул сам, увидев блеснувший близко перед глазами остро отточенный испанский клинок.

Солдаты в ярости слали проклятия. Двое из них сильно пострадали: кроме ушибов при падении с утеса они получили оглушающие удары мечом по гребням шлемов. Товарищи кое-как привели их в чувство и, поддерживая под руки, отвели подальше от скалы, на которой, слегка пошатываясь, стоял александриец.

Скоро стало совсем темно. Мемнон, сдерживая стоны, опустился на площадку: только сейчас он по-настоящему ощутил пронизывавшую все его тело боль от полученных ран и ушибов. Он снова лег ничком, но солдаты больше не бросали в него камни. По отдельным словам, которые долетали до александрийца, можно было догадаться, что двое или трое солдат отправились в город за подмогой и носилками для убитого.

Спустя еще немного времени внизу вспыхнуло пламя – это солдаты развели костер…

Глава девятая Каприонская гора

Прошло еще не больше получаса, как вдруг в ущелье послышался какой-то неясный шум, потом тяжелый топот ног, отчаянные крики и лязг железа…