Триокала. Исторический роман

Рабы поспешно расхватывали с повозок щиты и дротики.

– Похоже, среди рабов Серапиона нашелся-таки доносчик, сообщивший о нас властям Гераклеи, – приподнявшись на носилках, сказал Мемнон.

– Ну, теперь-то нас не так легко взять! – воскликнул Сальвий, и лицо его исказилось яростью. – К оружию, товарищи!

Вскоре выяснилось, что путь рабам перед мостом через Галик преградила целая эномотия ощетинившихся копьями греческих наемников. Они стояли там, построившись тесной фалангой, как спартанцы у Фермопил.

Как отмечалось выше, большинство рабов, сопровождавших обоз, были латинянами. До продажи в рабство они служили во вспомогательных когортах римской армии, знали воинскую тактику и неплохо владели оружием. Перед тем как построиться в боевой порядок, они с разбега стали забрасывать наемников дротиками.

Поначалу фалангиты, выстроенные перед мостом в три шеренги, не давали расшатать свой строй. Огородившись щитами и выставив копья, солдаты решительно двинулись вперед, тесня сгрудившихся перед ними рабов, но те пользовались численным превосходством, к тому же имели в своем распоряжении большое количество дротиков. Это оружие решило исход боя.

Под градом дротиков строй наемников быстро рассыпался. Началось бегство. Около двух десятков убитых и раненых остались на дороге. Солдаты разбегались, бросая на ходу щиты и копья.

Шум схватки донесся до находившейся поблизости рабской деревни. Там жили рабы, принадлежавшие Публию Клодию. Слух о том, что восстали рабы из имения Серапиона, быстро облетел деревню. Не менее восьмидесяти человек примчались к месту уже закончившейся схватки, заклиная дать им оружие.

Сальвий больше не колебался, хотя считал выступление преждевременным. Жестокий разгром наемников из Гераклеи теперь не оставлял заговорщикам иного выбора, кроме немедленного восстания.

Рабы Клодия, заполучив в руки мечи и копья, с криками устремились к господской усадьбе.

Мемнон, оставленный всеми на носилках посреди дороги (те, кто нес его, тоже приняли участие в схватке у моста), превозмогая боль, поднялся на ноги.

Добравшись до одной из повозок, он вытащил из груды оружия копье с древком потолще и, опираясь на него, заковылял к толпе, окружившей Сальвия, чтобы напомнить латинянину о своей просьбе.

Но было уже поздно. Хотя Сальвий предупредил нескольких рабов Клодия, чтобы те доставили ему живым своего господина, они не успели помешать расправе над римлянином. Случилось так, что Клодий, покинутый своими телохранителями, предпринял отчаянную попытку верхом на коне проскочить сквозь толпу, разбившую ворота усадьбы. Но десятки рук стащили его с лошади и швырнули на землю. Рабы сначала немилосердно избивали его, потом закололи копьями. Отрубленную голову своего господина, насаженную на копье, убийцы выставили для всеобщего обозрения у ворот виллы.

Рабы из поместий Серапиона и Клодия десятками сходились в лагерь, разбитый по приказу Сальвия на левом берегу Галика.

Численность восставших в этот день увеличилась до трехсот восьмидесяти человек. Все они получили оружие и доспехи. Сальвий и Терамен наводили порядок в отряде. Сначала они приказали всем разделиться на группы по одиннадцать человек и самим выбрать себе десятников. Потом, объединяя по шесть десятков в одну эномотию, они разбили весь отряд на шесть эномотий, назначив над ними начальников из самых сильных и храбрых участников заговора. Сальвий по-латински называл эти отряды центуриями, но восставшие в большинстве своем теперь состояли из греков и сирийцев, привыкших к строю греческой или македонской фаланг, поэтому он посчитал разумным не насаждать в своем войске названия и порядки, принятые в римской армии и в войсках италийских союзников римлян.

То обстоятельство, что восстание возглавил гаруспик Сальвий, никого не удивляло. Хотя он был уже в годах и не обладал силой, необходимой воину, его без колебаний признали верховным предводителем. Имя его среди рабов во многих имениях под Гераклеей было хорошо известно.

Между тем схватка повстанцев с наемниками у Гераклейского моста раздута была слухами до размеров большого сражения. Среди жителей Гераклеи под влиянием этих слухов началась паника.

Проагор поднял на ноги весь гарнизон, приказав расставить стражу у въездных ворот и взять под усиленную охрану находившиеся в городе группы гладиаторов. Спешно собравшийся городской совет постановил немедленно послать конного гонца в Энну, чтобы сообщить претору о начале нового мятежа.

* * *

Гонец из Гераклеи, сменив лошадей на трех заезжих дворах, нагнал преторскую когорту, которая уже подходила к Энне.

Сообщение о новом восстании рабов поразило Нерву как гром среди ясного неба.

– Им мало одного урока! – разъярился он. – Ну, что ж! Я им преподам еще один. Я утоплю в крови все это скопище мерзавцев!