Триокала. Исторический роман

При выборе легата Лукулл настоял на том, чтобы сенат утвердил в этой должности военного трибуна Гнея Клептия, который зарекомендовал себя храбрым командиром при подавлении восстания рабов в Кампании. Клептий не был сенатором, к тому же все знали, что он побывал в плену у восставших рабов под Капуей и даже проведен был ими «под ярмом», но в сенате пошли навстречу желанию Лукулла.

Сам Клептий был бесконечно благодарен Лукуллу за это назначение. Хотя никто в Риме не напоминал ему о том позоре, который ему пришлось испытать, сам он переживал случившееся как большое несчастье. Старый воин считал, что он навек обесчещен. Неожиданное предложение Лукулла последовать за ним в Сицилию в качестве легата он воспринял не только как великое благодеяние с его стороны, но и как признание своего боевого опыта.

Клептию был поручен набор солдат в Лукании. Из шести военных трибунов легиона двоих Лукулл отправил собирать вспомогательные войска среди марруцинов и апулийцев. Сам он еще до окончания своей городской претуры занялся вербовкой добровольцев в самом Риме и Лации. Метелл Нумидийский помог зятю большой суммой денег и предоставил в его распоряжение оружие и доспехи, привезенные им из Нумидии в качестве военной добычи.

За два месяца до начала нового года Лукулл составил из добровольцев четыре когорты полного состава. Добровольцам обещано было повышенное жалование. Лукулл рассчитывал еще до выступления в поход сформировать из них второй легион. Судя по сообщениям легата и военных трибунов, производивших набор союзнических когорт, претор Сицилии мог рассчитывать по меньшей мере на шесть или семь тысяч воинов вспомогательных войск.

В это же время благоприятные вести из Сицилии внушили Лукуллу большую надежду на то, что войну с рабами он закончит быстро, еще до окончания своих полномочий в должности наместника провинции. Во-первых, он получил весьма любезное письмо от Публия Лициния Нервы. Тот сообщал, что специально для Лукулла собрал около пяти тысяч сицилийских воинов и греческих наемников. Но особенно обрадовал Лукулла слух о том, что в Триокале вспыхнула вражда между Трифоном и Афинионом и что «царь» восставших, обвинив своего «первого стратега» в организации нападения на него, заключил его под стражу. Только Лукулл и Метелл знали почти наверняка, что к начавшимся раздорам среди восставших причастны засланные к ним под видом беглых рабов Деметрий, Аполлоний и еще около трех десятков надежных людей из числа клиентов и вольноотпущенников Лукулла, тех самых, которые оказали ему важные услуги во время мятежа рабов под предводительством Минуция. Этот слух вскоре был подтвержден письмом, присланным претору от Деметрия. Тот сообщал, что ему удалось подстроить «неудавшееся покушение» на Трифона. Расчет на то, что подозрение падет на соперника царя мятежников, то есть на Афиниона, поспешившего в самом начале восстания объявить себя царем, а потом отказавшегося от диадемы только под давлением обстоятельств, вполне себя оправдал. Деметрий сообщал, что в войсках беглых рабов, сосредоточенных под Триокалой, происходят волнения, и ожидается неминуемый раскол между сторонниками Трифона и Афиниона.

В Триокале, действительно, начались раздоры.

Нападение на Сальвия произошло в четырнадцатый день пианепсиона (29 октября), когда он со своими ликторами следовал для отдыха на одну из вилл, находившуюся в окрестностях Триокалы. Не менее тридцати конных лучников, скрывавших лица под масками, внезапно преградили дорогу царю и его телохранителям, осыпав их градом стрел. Четыре ликтора из свиты Сальвия были ранены, но сам он не пострадал. Нападавшие тотчас же ускакали по дороге, ведущей в Аллару. Кое-кто из близкого окружения Сальвия подсказал ему, что эти стрелки, скорее всего, из лагеря галла Бранея, который в это время уже третий месяц держал в осаде Аллару со своими тремя тысячами воинов. Браней был близким другом Афиниона и к тому же не раз открыто высказывался, что истинным вождем восставших должен быть молодой и энергичный Афинион, а не старый и немощный Сальвий. Подозрения против Афиниона усилились настолько, что Сальвий отправил к киликийцу гонца с повелением немедленно явиться в Триокалу по чрезвычайно важному делу.