Триокала. Исторический роман

– В Остии я едва не столкнулся с Аполлонием, – снова заговорил он. – К счастью, он меня не узнал из-за бороды и восточного головного убора, скрывавшего мое лицо. В этот момент Амадок был рядом со мной, и я поручил ему проследить, где обосновался предатель. Поначалу у меня возникла мысль нанять убийцу, чтобы тот прикончил негодяя в каком-нибудь глухом переулке. Никаких бы денег не пожалел… Но мой Амадок узнал больше того, что я ему велел сделать. Он узнал, что Аполлоний обитает в доходном доме на Субуре. Как-то он зашел в таверну и увидел там предателя-акарнанца, беседовавшего за одним столом с каким-то малым. Амадок присел за соседний столик и подслушал их разговор, из которого ему вскоре стало ясно, что именно они вдвоем убили Неэру и Синона. Они говорили на греческом языке, не опасаясь, что кто-нибудь из находившихся в таверне квиритов понимает по-гречески. Но Амадок наполовину эллин. Он не упустил ни одного слова из их беседы. К сожалению, имя второго убийцы осталось неизвестным. Амадок узнал лишь, что он отпущенник Метелла Нумидийского… Впрочем, не будем больше говорить на эту тему. Главное, что мы, наконец, встретились, и я очень надеюсь на то, что со времени нашей последней встречи в Аквах Синуэсских многое изменилось.

Пангей посмотрел на нее нежно и многозначительно.

– Что ты имеешь в виду? – рассеянно отозвалась Ювентина, на которую известие о жестоком конце бедной эфиопки произвело тяжелое впечатление.

– Ты не догадываешься?.. Мое предложение, сделанное тебе в Аквах Синуэсских, остается в силе. Я, как и тогда, хочу предложить тебе уехать вместе со мной в Грецию, в Афины.

– Ах, Пангей! Мы же еще в прошлый раз договорились…

Молодой человек поспешно перебил:

– Мы ни о чем не договаривались… ты сказала только, что у тебя своя дорога. Но, может быть…

– Ничего не изменилось, Пангей, уверяю тебя.

– Не понимаю… не понимаю тебя. Я хочу вырвать тебя из того опасного положения, в котором ты оказалась. Неужели тебе не надоела эта жизнь вечной беглянки, скиталицы, преследуемой постоянным страхом. А я… я предлагаю тебе жизнь вполне спокойную, достойную и даже роскошную… Скажи мне, что тебя удерживает? Почему ты так упорствуешь? Или… или я так уж неприятен тебе?

Ювентина грустно улыбнулась.

– Неужели тебе в голову никогда не приходила мысль, что я люблю другого? – мягко спросила она.

Пангей бросил на нее недоверчивый взгляд.

– Я не раз думал об этом, но… ведь тогда, в Аквах Синуэсских… разве у тебя кто-нибудь был тогда? Раньше я думал, что это был Минуций, но тогда его уже не было в живых…

– Между мною и Минуцием никогда ничего не было. Если ты не забыл, я появилась в его доме, когда он дал обет целомудрия Диане Тифатской и строго соблюдал его. К тому же, я хорошо это знаю, по-настоящему он любил только одну Никтимену.

– Но тогда кто он, этот счастливец? Неужели Лабиен?

Ювентина покачала головой:

– Этого я не могу тебе сказать… Да и зачем тебе знать?

– До тех пор, пока ты не скажешь мне, кто он, я не могу тебе поверить, – с жаром заговорил Пангей. – Я подозреваю, что существует какая-то другая причина, которая не позволяет нам быть вместе… Ради всех богов, назови мне хотя бы его имя!

– Нет, это невозможно! – начиная сердиться, сказала Ювентина. – Это моя тайна, и пусть она останется со мной! Разве у тебя нет своих тайн, которые ты предпочитаешь хранить, чтобы не навредить себе или своим ближним?..

– Я никогда и ничего от тебя не скрывал, – с уверенностью произнес молодой человек, но, подумав немного, добавил: – Есть, правда, у меня одно очень серьезное дело, о котором знаем лишь я и Амадок, но вряд ли оно покажется тебе интересным.

– Не пытайся разжечь мое любопытство, – улыбнулась Ювентина. – Я все равно ничего тебе не скажу в обмен на твои секреты. Человеку, которого я безумно люблю, постоянно грозит опасность, поэтому даже имени его я не назову ни тебе, ни кому-либо другому. Даже под пыткой.

– Хочешь, я скажу, с какой целью я прибыл в Сицилию?

– Ты уже говорил… как я поняла, по торговым делам.

– О, нет! Повторяю, тебе это будет неинтересно, но я хочу, чтобы ты убедилась в том, что от тебя у меня нет тайн… Может быть, после этого ты будешь ко мне относиться с большим доверием… Так вот, слушай! Я недорассказал тебе о том, что еще узнал Амадок из подслушанной им беседы Аполлония и отпущенника Метелла в римской таверне. Они говорили о том, что Луций Лициний Лукулл, хорошо осведомленный обо всем, что происходит в Сицилии, решил отправить в Триокалу своих лазутчиков, чтобы они постарались натравить одну часть мятежников на другую…

– И каким же образом? – сразу насторожившись, быстро спросила Ювентина.

– Как известно, Трифон и Афинион не очень ладят друг с другом. Хотя Афинион признал власть Трифона, оба они являются соперниками. Именно это обстоятельство решил использовать Лукулл с помощью Аполлония и прочих своих отпущенников и клиентов, которых он, перед тем как выступить с войском из Рима, отправил в Триокалу под видом беглых рабов…