Триокала. Исторический роман

«Если это все-таки произойдет, кимврам придется иметь дело с двумя римскими армиями. Бойориг более разумен и опытен, чем Тевтобод. Вполне возможно, ему придется принять решение отказаться от похода на Рим и вернуться в Галлию, на прежнее место поселения. Вот тогда-то Рим получит возможность обратить все свои силы против Сицилии», – делал свои мрачные прогнозы арвернец, бодрствуя у постели Лабиена. Впрочем, он полагал, что завтрашняя битва, хотя она и будет кровопролитной, не приведет к решительной победе ни римлян, ни тевтонов.

За час до восхода солнца весь римский лагерь был уже на ногах. Накануне Марий предупредил командиров, чтобы солдаты позавтракали раньше обычного.

С первыми лучами солнца консул приказал поднять над своей палаткой красный флаг. Это был сигнал аквилиферам и вексилариям выносить на боевые позиции легионные орлы и знамена манипулов, а трубачам и горнистам трубить построение для битвы.

Громадный стан тевтонов тоже пришел в движение. Там, видимо, не ожидали, что римляне осмелятся в этот день на открытый бой. Варвары готовились к штурму лагеря. Поэтому их вопли были особенно яростными.

– Как ты себя чувствуешь, господин? – спросил Аристион Лабиена, когда тот проснулся от прозвучавших рядом с палаткой хриплых звуков буцин.

– Если признаться, отвратительно, – ответил трибун, бледный, как папирус. – Но я должен видеть битву.

– Врач запретил тебе делать лишние движения, пока не затянутся раны, – обеспокоенно заметил Аристион.

– Геродор и Думнориг обещали мне вчера соорудить что-то вроде лектики, – не слушая его, напомнил Лабиен.

– Она готова, мой господин.

В это время в палатку вошли Геродор и Думнориг. Они помогли Лабиену выйти наружу и усадили на крепко сколоченные носилки в виде кресла.

Немного погодя к палатке подошли четверо рабов Сертория.

– Господин прислал нас сопровождать носилки, – доложил один из них.

– Поторопитесь, – нетерпеливо сказал Лабиен. – Видите, лагерь почти опустел. Я хочу видеть все…

* * *

Свою конницу Марий послал на равнину, чтобы варвары не имели возможности напасть на легионы во время их построения и привести их в замешательство, как это случилось в сражениии при Араузионе.

Легионы строились в две линии разомкнутыми когортами на склоне холма. Возвышенное пространство позади них, по обе стороны от преторских ворот, занимали отряды италийских союзников. Задние ряды италийцев примыкали к самому рву, опоясывавшему лагерь. По бревенчатым перекидным мостам через ров переходили рабы и обозные рабочие с охапками дротиков в руках…

Между тем на равнине уже завязалось жаркая схватка между римскими и тевтонскими всадниками. Обе стороны несли приблизительно равные потери. Марий, словно желая внести разнообразие в конное сражение, послал вперед велитов в рассыпном строю.

Тевтобод, увидев высыпавших на равнину римских легковооруженных, поледовал примеру неприятеля и вывел на равнину самых молодых своих пеших воинов, едва достигших совершеннолетия юношей. Они шли в бой почти без одежды и без доспехов, вооруженные щитами, копьями и мечами. Эта тевтонская молодежь впервые участвовала в сражении. Многие из них родились в тот год, когда кимвры и тевтоны покинули свой полуостров126. Им еще предстояло сделаться настоящими воинами, сняв доспехи с убитых ими врагов.

В течение получаса продолжалось это беспорядочное сражение, в котором всадники смешались с пехотинцами и с одинаковым пылом разили друг друга копьями и мечами. За это время обе стороны выстроили свои основные силы для битвы. Марий приказал трубить отход своим всадникам и велитам, которые быстро отступили: конница отхлынула на левый фланг, а легковооруженные пехотинцы организованно прошли через интервалы между стоящими по фронту когортами, которые еще не сомкнулись в одну сплошную линию.

Варвары это отступление восприняли как бегство неприятеля, подняв дикий торжествующий крик. Самые сильные из тевтонов, потрясая оружием, выступали из рядов и вызывали на единоборство неподвижно стоявших на склоне холма солдат легионов, которые, повинуясь приказу, лишь теснее сдвигали ряды когорт. Ни один из римлян, хотя среди них было немало опытных и сильных рубак, не ответил на вызовы врагов, не вышел на поединок.

На правом фланге Марий приказал выстроить отборные когорты италийских союзников, обратив их лицом к реке. Им было приказано, наступая с высоких позиций, сбрасывать тевтонов в реку, если те пойдут в обход вдоль берега.

На левом фланге, кроме конницы, консул сосредоточил всех лучников и пращников, но всю надежду на устойчивость левого крыла своего войска он возлагал на затаившегося в тылу у тевтонов Клавдия Марцелла. Закаленные во многих битвах триарии должны были ударить по правому флангу врага в самый разгар сражения.

Между тем всадники и легковооруженные тевтоны очистили равнину, и вскоре раздался оглушительный яростный крик варваров, одновременно вырвавшийся из двухсот с лишним тысяч глоток и потрясший окрестности.

Северные варвары пошли в наступление.