Трёхочковый в сердце

– Я не выслеживал тебя специально, специально у меня так и не получилось. Шёл с тренировки и случайно наткнулся на твою машину, а дальше меня как накрыло, ноги сами понесли к тебе. – всего на долю секунды, на её лице промелькнула улыбка, которую Ник не упустил из виду. Они оба знали, что сейчас самое время скабрёзно пошутить про их отсутствие.

– Это всё ради чего ты пришёл? – Надя держала дистанцию и маску, сквозь которую трудно было пробиться без грязных приёмов и подобных им шуток.

– Я всё ещё люблю тебя! Давай просто сбежим, всё о чём прошу, сейчас! И я больше никогда не заговорю о баскетболе, пропущу через шрёдер подписанный контракт, только возьми мою руку, и пойдём со мной! – Ник говорил не думая, не понимая всю неуместность момента, он говорил от сердца и ему было плевать.

– Тебя взяли в команду? – она либо действительно не знала, либо очень натурально разыграла удивление, – Поздравляю, я очень за тебя рада, но ты просишь слишком много.

– Я не могу тебя заставить, и просто унести от сюда. Жаль. Ты вообще меня любила, или что это тогда было, все эти месяцы? – у Ника сложилась странное дежавю, будто он поменялся с Кирой местами и теперь этот разговор с теми же вопросами приведёт в никуда, только без криков – полушёпотом.

– Я и сейчас люблю, только этого недостаточно. – Надя опустила голову, не найдя более глупого объяснения.

– Какая-то ерунда! – Ник мог выругаться крепче, только ответ от этого бы не изменился, – Чего тебе не хватает, только скажи, я достану то что ты хочешь, стану каким захочешь, всё брошу или наоборот схвачусь за сотни разных дел! Только скажи!

– Решимости. Моей. Собственной.

Ник преодолел в два шага разделявшее их расстояние, пока Надя ничего не успела понять, собраться с мыслями или закричать. Он заключил её в свои объятия, резко и напористо поцеловав в губы. Всего пара секунд невесомости, несколько мгновений на которые они вновь отделились, закрывшись в собственной вселенной, отрешившись от реальности, дыша только воздухом пропитанным их любовью. Она ответила, так же нежно, встречным движением защёлкнувшегося механизма, заветного кусочка мозаики занявшего своё место в картине, маслом соединяющим бутерброд, такой же половинкой неотъемлемого целого. Отдельным спутником его планеты, луной его звёзд, кометой в его поясе, гравитацией его земли. Она была им, а он ею всё упущенное время измерений, где они должны были быть вместе. Ник чувствовал себя завершённым, полным, ровно несколько секунд, пока Надя не успела одуматься. Ему лишь оставалось надеяться, что она делила эти чувства, эти крупицы времени вместе и соразмерно с ним.

– Никита, тебе пора идти. – она отпустила его отстранившись дальше, насколько позволяло платье, – Я не могу…

– Если это любовь, настоящая, а не досужая выдумка бесталанного писаки, тебе достанет сил и решимости. Только если она настоящая, в противном случае, тебе просто не хватило смелости мне в этом признаться. От своих обещаний я не отказываюсь, только будь со мной!

Ник так же резко отвернулся, убираясь прочь. Он не мог заметить, как растерянная Надя, кончиками пальцев, водила по губам, где всё ещё алел его поцелуй. «Прощай»: шепнула она, сама не веря в то, что страница её жизни перевёрнута окончательно.

Суббота выдалась мрачной. Тучи затянули небо с самого утра, обещая норовивший сорваться после обеда дождь, хотя верилось с трудом. Чернильные разводы облаков нависали над городом, угрожая разразиться в любой момент. Наэлектризованный статический воздух терпким ароматом свеже-замешанного бетона оседал в лёгких, каждый вдох давался с равноценным усилием, подобным всасыванию тягучего и плотного молочного коктейля через отверстие соломинки. В такие дни хотелось меланхолично заварить чашку горячего шоколада, с разведённой в ней порцией утешающего бальзама. Включить что-нибудь из «Coldplay», неважно что, каждый их альбом в той или иной степени будто грустная история оборвавшейся любви. И смотреть на бесконечный дождь, низвержение небес, их слёзы об утраченных чувствах, упущенных возможностях, потерях, в городе где слишком много чёрствого бетона и так мало человеческого тепла.