Трёхцветная жизнь Оливера Дэвиса (СИ)

Наверно, из-за этого меня морозило… и лампочка сгорела… Источники должны пойти мне на пользу, с этой работы нервы шалят…

— Я дам тебе ацетилсалициловую кислоту, она оказывает противовоспалительное и жаропонижающее действие, это обусловлено ингибированием энзимов циклооксигеназ, участвующих в синтезе протагландинов. А от боли в горле бензидамин гидрохлорид, его нужно орошать на полость рта каждые два-три часа. Он не приводит к ларингоспазмам. Лечение займёт у тебя дня три, сегодня баню и онсэн не посещай, а то температура поднимется, — протянул он зелёный баллончик со спреем и таблетки.

— Да я лучше чаю попью… — ничего не поняла Май, вспоминая чудесный чай Мичи.

— Мичи обязательно принесёт тебе ещё чая с медуницей, а это всего лишь аспирин и спрей от боли в горле, — добродушно сказал он настаивая.

Надо быть проще… Что тебя, что Нару временами не понимаю, — взяла Танияма лекарства. — Но к нему я уже успела привыкнуть…

VII

На вечер следующего дня, наконец, всё пришло в привычный ритм. Хосё облачился в сото-дзен чёрно-белой гаммы, чтобы начать очищение рёкана, но не тут-то было. Аяко тоже привезла свою одежду для ритуала очищения и два служителя различных религий вновь столкнулись.

— Ты всё же решил потрудиться, горе-монах? — ехидно спросила жрица храма синто, появляясь в белом хаори и ярко-красной юбке.

— А ты решила показать, что твои обряды работают? — не менее саркастично ответил ей он, взмахнув длинными чётками.

Монах и жрица столкнулись в коридоре, спорить они могли долго, а хозяин рёкана только посмеивался.

— Вы же можете разделиться, — говорил Нао любезно. — Площадь рёкана большая…

— Да, но она мне будет только мешать, — сказал Монах. — Пусть идёт в другое здание, туда как раз мужчин не пускают, вот ей там самое место! — намекнул он на территорию Мари.

— А вот это не лучшая идея… — осторожно сказал Нао.

Временами он кажется странным… — посмотрела на блондина Май.— Высоченный, а так боится маленькую девушку… или ему не хочется ссориться из-за мелочей?

Танияма так пристально рассматривала хозяина рёкана, что тот обратил на это внимание.

— Май, как твоё самочувствие? Давай проверим твоё горло, — вынул он очередной запечатанный шпатель.

— Боже, ты всегда с собой такие вещи носишь?! — возмутилась Аяко. — В твоём возрасте полагается другие предметы по карманам прятать…

— Ага, всё же выдала свой возраст, — наклонился к ней Такигава, за что схлопотал.

— У меня с собой ещё стетоскоп есть, — весело сказал Нао. — Май, я же тебя не слушал, пошли я проверю твои лёгкие…

Да ни в жизнь! — отшатнулась она. — Этот улыбающийся человек со стетоскопом в руках мне страшно извращенца напоминает… О каком ужасе я сейчас думаю… Это невыносимо, хотя и спала хорошо, никакого Нару и в помине не было…

— Нао, ты её напугал, — сказал Такигава. — А ты, Май, думай тише, а то даже я понял отчего на твоём лице такая паника…

— Нет же… Я просто подумала, что нужен ли обряд очищения? Ведь если это Дзасики-боко, то не обидится ли он, ведь ваши обряды предназначены для того, чтобы изгонять духов…

— От чистоты в доме, ещё никому плохо не становилось! — заявила Аяко и сунула руки в широкие рукава.

— От твоей так точно… — покосился на неё Хосё. — Май, ты предлагаешь что-то другое?

— Да… Я подумала, что можно попробовать наладить контакт. Игрушки мы привезли, вот только я не знаю, как это делать…

— Я в тебе не сомневался! — расплылся Монах в улыбке и шлёпнул Май по спине. — Нао, покажешь нам комнату, где вы умасливаете своего друга?

— Да… — как-то растерялся он, не ожидая, что сегодня придётся идти в эту странную комнату. — Тогда идите за мной…

Комната, где по слухам жил дзасики-боко, находилась в глубине рёкана. Когда Май, Аяко, Хосё и Наоки пришли туда, то там уже горел свет.

— Мари, ты уже закончила? — спросил Наоки, увидев там свою сестру. Они не сталкивались сегодня друг с другом, но настроение его поникло сразу же, как это произошло.

— Да, на сегодня я закончила, — спокойно сказала она, пряча свои карие глаза. Девушка вышла, а вот комната осталась. И это место пугало…

Вдоль стен лежали детские игрушки: куклы со стеклянными глазами, мягкие звери и игрушечные музыкальные инструменты. Подношений было так много, что Май уже пожалела о своём приходе. Куклы могли легко стать вместилищами для злых духов, а здесь их было так много, что если бы они ополчились, то сожгли бы рёкан за одну ночь.

За круглым окном виднелся сад. Тьма сгущалась. Дощечки омамори, которые висели на сливе за окном, качались на ветру, и возникало ощущение, что в этой комнате действительно живёт чей-то дух, иначе для чего увешивать целое дерево талисманами, которые отгоняют злых духов и призывают удачу.

Гости положили свои подарки в общую кучу и, вздохнув, Май подогнула колени и присела за маленький стол.

— Что я должна делать теперь? — спросила она у Монаха.

— Да расслабься ты! Больше от тебя ничего не требуется. Ложись спать.

— Здесь?.. — не скрыла Май удивления. Оставаться в этой комнате без охраны и камер казалось сумасшествием.