Трёхцветная жизнь Оливера Дэвиса (СИ)

В конце концов, он освободился от одежды и, обернув бёдра полотенцем, вошёл в душевую, где требовалось ещё наполнить ванну. Вода забилась о холодные края белой чаши, а дверная ручка на другом конце комнаты подала ему сигнал, что Май собралась с духом и заявилась к нему.

Справилась даже быстрее… — он совсем тихо улыбнулся, ожидая от девушки более длительных колебаний, но разве стоило теперь заставлять её ждать?..

— Это ещё что?.. — настроение Нару скакнуло от мечтательного к практично-приземлённому. К самой Танияме претензий не возникло. Она разделась и обернулась полотенцем, тут он не мог ошибиться, но вот вещица в её руках доверия не вызывала.

— Как что? Губка! Я буду тебя ей мыть! — Май помяла сухую розовую губку размерами с ладонь, обещая профессору весёлое принятие совместного душа.

— Убери это! — он, словно сдерживаясь от чего-то тяжёлого в области диафрагмы, закатил глаза, лишь бы не смотреть на это розовое сердечко из поролона.

— Да ни за что! Мне её Аяко сегодня подарила! День же святого Валентина, хоть одно сердечко в доме есть! Не будь таким скрягой, Нару! — от говора в нос она немного гундосила, тряся притом губкой направо и налево.

Не в силах это терпеть Оливер был вынужден отвернуться.

— Нару, что с тобой? Нару… Не пугай меня! А ну повернись! — его тело немного потряхивало, а затем и вовсе за матовой дверью душевой исчезло.

Он что, смеётся? Нет, мне это показалось! Нару не смеётся! — Май хлопала глазами, как рыба губами, в факт наличия у этого человека смеха не поверил бы даже Такигава.

— А ну вернись! — застучала она в дверь. — Эй, Нару, ты зачем закрылся? Открывай! Я хочу это своими глазами увидеть! — Май не сдавалась, пока Оливер не открыл дверь уже до безобразия спокойный.

— Вода набралась! Иди сюда… — её затащили в душевую с фырканьем, свойственным людям гордым, выбросив неугодное поролоновое изделие.

— Моя губка… А-а… Это же День святого Валентина! — разнеслись последние обречённые вопли, прежде чем ночь явила свои отдалённые звёзды.

Эту ночь, проведённую с Нару, Май вспоминала на следующий день и ещё долго-долго. Ей виделся их затемнённый дом, её немного заваленная книгами и тетрадями комната. В опустелой тишине слышались его поцелуи, отклики его тела; его сдавленный, тихий голос и неторопливые, до мучительности сладкие прикосновения. Каждый дюйм, каждый скрытый от чужих глаз нежный участок её тела принадлежал его рукам, его губам, его взору…

Именно это Танияма вспоминала, лёжа в своей кровати на боку. Она смотрела на спящего Нару и со всей любовью улыбалась ему. Не будь он таким холодным, то её никогда бы не обжёг контраст их любовных чувств.

Оливер проснулся часа через пол после Май. Как человеку, чей часовой пояс кардинально отличался от местного (аж на восемь часов), ему было дозволено поваляться в кровати, но стоило Танияме приготовить завтрак (частично разогреть то, что вчера принесли коллеги), как на голову свалились новые испытания.

— Ау! Нару… — она потёрла голову, по которой только что получила крепенькой книжкой, и приподнялась с белой подушки, где так хорошо спала.

Утро началось с изучения английской литературы. Отчасти именно так Оливер планировал повысить общую восприимчивость Май к его языку и, заодно, вложить в её кладовую знаний то, что может пригодиться при поступлении в Тринити-колледж.

— В том, что я хорош в чтении, сомнений у меня не было, но коли ты вздумала спать, то я отплачу тебе той же монетой. Я приехал на три дня. Вот к концу третьего дня если не усыпишь меня своим чтением, то не рассчитывай на мой приезд в скором времени.

Мой английский скорее вобьёт кол в твоё сердце! — Май посчитала его человеком безжалостным.

— Я сама смогу к тебе скоро приехать. Стоит ли мне о том тревожиться?.. — она не собиралась отчаиваться, тем более под то заунывное английское произведение, у которого Май и название-то не запомнила, спалось, без всяких сомнений, чудесно.

— Билеты на самолёт будут стоить немного дороже, чем на метро. Уверена, что мне не стоит об этом тревожиться? — Оливер отложил книгу и, поднявшись с кровати, без особого труда освободился от чёрной футболки, присмотрев отглаженную для него белую сорочку.

Ууу! Невыносим! — Танияма промычала в подушку, но, подсмотрев одним глазом за тем, как Нару собирается, смирилась. — Но красив! Не справедливо, таким он мне нравится ещё больше! Не хочу сегодня куда-то его отпускать…

— Тебе следует поторопиться, — голос начальника привёл её в чувства. — Мы должны быть в офисе через час. Как отсюда лучше добраться?

— На метро… Неужели уже пора? — Май посмотрела на часы и ужаснулась оттого, сколько проспала. Видимо, её пожалели, позволив вместо литературы насладиться сном.

— Танияма, если будете столько спать, то нам придётся с вами расстаться. В моём офисе лежебоки не требуются, — выговорился он саркастично, накинув на плечи чёрный пиджак. — Поспешите, если хотите сохранить за собой рабочее место, — его ухмылка перед уходом стала тем огоньком, который подкинул Май с постели.