Тройка мечей

Мне казалось, что сущность, которую я так страстно искала, наверняка где-то неподалеку, что я в любое мгновение могу увидеть его фигуру – ту, которую видела мысленным взором и которая была так окутана туманом, что я не смогла распознать его истинной сути. Ведь это место принадлежало Нинутре, в этом я не сомневалась. И все же…

Ответом мне было молчание. Даже невнятное бормотание голосов, так раздражавшее меня неразборчивостью, стихло. Если я действительно когда-либо прежде шла этим путем – а я теперь была уверена, что в неведомом прошлом так оно и было, – все истинные воспоминания об этом исчезли, оставив меня обездоленной и униженной.

На глаза навернулись слезы и потекли ручейками по щекам. Я отчего-то была так уверена, так цеплялась за веру в то, что я все знаю…

Я опустила глаза. Ответа не будет. Я больше не способна проникнуть в те тайны, которые так сильно влекли меня. Я посмотрела на узоры из цветного песка. Когда-то я все это знала, а теперь смогла лишь пробиться в эту загроможденную часть своего разума и ощутить – очень слабо – малую часть значения этих завитков и спиралей.

Меч в моей руке. Он был теплым, согревал меня. Клинок светился тускло-красным, словно сталь, раскаленная в огне. Жар становился все сильнее, но я не разжимала рук, лишь прикусила нижнюю губу. Я – всего лишь человек, и знание, заключенное в этом месте, не для меня.

«Нинутра…» – мысленно произнесла я, отрешившись от боли в руках. Казалось, будто они обгорели до костей, но я продолжала держать меч. Я призвала для этого свой невеликий Дар и желала получить хоть какой-нибудь ответ.

И в сознании моем прозвенел приказ, резкий и отчетливый: «Убей!»

Я развернулась на своем крохотном пятачке. Тсали не пошел следом за мной на эту площадку – нет, он остался стоять у входа в арку.

«Убей!»

Я сделала шаг, второй… Боль в обожженных ладонях могла унять лишь кровь – кровь, текущая по клинку в моих руках. Надо лишь ударить, и хлынувшая кровь зальет и погасит пламя, так жестоко карающее меня за самонадеянность, за вторжение в святилище, ныне закрытое для меня.

«Убей!»

И в этот миг Тсали исчез, а на его месте возник припавший к земле поджарый серый. Он вскинул морду и завыл, призывая стаю.

«Убей!»

Меня снова одурачили. Я осознала это, когда уже двинулась неверной походкой вперед. Потом я сделала последний шаг, но сражение в собственном разуме требовало от меня куда больше доблести.

– Я не стану откупаться кровью, Нинутра, – проговорила я и ощутила соленый привкус крови из прокушенной губы. – Мое дело – жизнь, а не смерть!

И эти слова дали мне свободу – словно ключ со скрипом провернулся в замке, давно заржавевшем от неподвижности. Я сжала меч и увидела волдыри ожогов. Они все росли, и я уже почти не могла выносить эту муку. Почти.

– Я не пролью крови друга по разуму, Нинутра!

И снова на долгий миг воцарилась тишина. Способна ли я вообще общаться с этой Силой, что некогда была столь могущественна здесь? Или ее сущность давно развеялась, оставив лишь свое слабое подобие?

И вдруг всякое давление на меня исчезло. Рукоять меча в моих руках остыла. Я не повернула головы, чтобы посмотреть, но я была уверена, что окутанное туманом существо, которое я некогда узрела в своем видении, смотрит на меня, что меня взвесили и оценили. Я ощутила лишь слабую тень удивления – первый признак эмоций, рябью пробежавший по поверхности соприкоснувшегося со мной разума.

В проеме арки не было никакого серого – там стоял Тсали и смотрел в ту сторону, откуда мы пришли. Все его тело было напряжено – он словно готов был через миг ринуться в битву.

Теперь я могла присоединиться к нему. И догадывалась, что так встревожило его. Наши преследователи осмелились последовать за нами даже сюда. Но, вопреки недавнему отвергнутому мной приказу, я по-прежнему не верила, что это место – оплот кого-то из Темных.

Я посмотрела на свои руки. Волдыри от ожогов исчезли, а с ними и боль. Но я так и держала меч. Что ж, наполняющее это святилище Присутствие оставило мне оружие.

Мы встали рядом, человек-Ящер и девушка. Тсали – с камнями на изготовку – теми, которые он подобрал по пути и сложил в поясную сумку, и я – с мечом Нинутры. И враги появились – но они пришли не по той тропе, что мы, а вынырнули из леса. Когда они выскочили на открытое место, птицы Нинутры с воплями обрушились на них. Одна из них чуть не клюнула первого из этой зловонной банды в левый глаз, но немного промахнулась. Из раны потекла кровь.

Тсали принялся швырять камни. Один из серых рухнул на землю с дырой во лбу. Другой взвыл и схватился за плечо. Я вскинула меч. С его острия сорвалась огненная плеть, сверкающая, словно энергетический хлыст. И серые попятились.

Они расступились, пропуская вперед двоих других. Один из них был в маске и плаще с капюшоном, с неестественно длинными ногтями, с плетью в руке. Он ударил, метя мне по запястью, – орудовал он плетью весьма искусно. Но я полоснула по плети мечом и рассекла ее.