Троллья поганка

Вздохнув, я слегка кивнула головой. Да, я понимала его как никто другой, потому что едва не умерла от бушующей внутри магии, которая не смогла выплеснуться и чуть не убила меня. Это была бы страшная и мучительная смерть, от которой меня спасли Эслентейн и Синдр.

— Да, я принимаю твою преданность и ценю ее. — Уф… ледяные грани! Эти слова вырвались у меня сами по себе, но я так часто слышала их от отца, что даже не задумывалась, насколько глубокая сила в них скрыта. Когда один дракон признает своим вассалом другого дракона. Это даже мощнее, чем договор с вампирами, это связь, не видимая никем, кроме этих двоих. Связь до самой смерти одного из пары.

И теперь, ощущая связывающие нас тонкие и прочные нити, я получила так необходимое мне доказательство. Тха-арис не мог убить моего отца! Он был предан ему точно так же, как сейчас — мне. Он признал во мне свою королеву, но не оставил надежды добиться меня как женщины. Я ощущала все его желания и помыслы, и… да, они были гораздо тщеславнее, чем мои. Но он тоже переживал о моем народе, о нашем народе, но больше всего — о высших драконах. О продолжении рода, о возрождении былого величия…

Что ж, отец тоже всегда хотел того же.

Синдр:

Заборчики здесь были смешные, лестницей, то вверх, то вниз, потому что тут вся земля была такая. Холмистая. Часть домиков устроилась внизу, потом тропинка вилась вверх, и новые домики возвышались над нижними, потом пара-тройка на одной высоте и… вжух! Вниз поехали! У меня прямо руки зачесались шатер тут поставить, нам с поганкой… Дурь, конечно! Зачем ей шатер? У нее целый дворец есть. Будет. После того как мы чужака прогоним.

Я, пока гулял, все обдумывал то, что чахла с остальными напланировала. И даже то, что вначале не понимал, вроде уложилось.

Сначала поганка хотела настоящих врагов найти, тех, кто ее отца убил. Без этого ей никто не поверит. Чужак всех ее близких убедил, что это она виновата. И жених ее. Насчет жениха не уверен, а чахла точно на убийство не способна, но это мои слова, а меня тут не знает никто.

Так что поганка соберет тех, кого чужак вождем не устраивает, и будет с их помощью искать, как доказать, что не она виновата, и тех, кто действительно виноват.

И сделать это надо быстро, потому что через седьмицу чужак объявит чахлу окончательно пропавшей, а себя — законным вождем.

Как по мне, надо просто всех подозрительных пугануть как следует, пообещать скальп снять, например. Или палец отрубить. Вряд ли кто продолжит молчать, после того как один палец потеряет. Орк бы ругался, Эслен бы шутил, друг бы его молчал, а вот насчет драконов что-то я сомневаюсь. Хотя язва бы тоже молчала. Кремень баба, жаль, не орка. Ладно, с пальцем, может, и не со всеми вышло бы, но начал бы я с запугивания. А чахла хочет уговаривать и… взывать! Смешная!.. Главное, жених ее с «взыванием» не согласен был. Может, стоит с ним поговорить? Он вроде не дурак. Или сначала с поганкой? Или с Эсленом?

Вот едва я решил, что лучше всего начать с Эслена, как увидел эту парочку, топающую к селению. Деловые такие оба и загадочные. Но целые, ни у кого ничего не откушено, и заплечных мешков с головой дракона не видно. Значит, удачно все прошло.

Мы друг другу помахали рукой, и все направились к домику, в котором чахла с женихом наедине общалась. Ничего, сейчас с ноги дверь открою, рожу зверскую сделаю и прорычу: «Ваше время истекло!» Даже интересно, жених этот сразу в штаны отложит или защищать поганку кинется?

Не кинулся. И не испугался. Даже смотреть на меня не стал, только буркнул что-то себе под нос. Зато поганка напряглась и уставилась на меня выжидающе.

— Эльфы идут, — пояснил я. — Сейчас про встречу рассказывать станут. Интересно же, как оно прошло.

— А… эльфы… — Чахла выдохнула с облегчением, а я уселся с ней рядом, приобнял ее покрепче и подвинул к себе поближе. Подальше от жениха. Он с ней рядом насиделся, пока я по селению гулял. Хватит, хорошего понемногу. А то обнаглеет и опять вечером начнет пытаться меня от поганки отогнать.

Тут в дом вошли Эслен и его друг и тоже плюхнулись на лавку, напротив, через стол. Темный сразу за морсом потянулся, а светлый себе тарелку с остатками мяса пододвинул. И молчат оба, время тянут. Ну и мы молчим.

Наконец, Эслен наелся, руки о тряпку, на столе валяющуюся, вытер, оглядел нас и ухмыльнулся довольно.

— Про новое место встречи сказали. Почему сама не пришла — объяснили. Сестра твоя, крошка, красавица редкостная, особенно когда злится.

— Сильно разозлилась? — взволнованно уточнила чахла, почти спрятавшись при этом у меня под мышкой.

— Женщины любой расы при виде Эслентейна забывают обо всем, — с легким презрением произнес темный. Тариен.

— Орчанки бы тоже забыли, от жалости. И откармливать бы принялись, — буркнул я, переглянувшись с усмехающимся Эсленом.

Он слова своего друга всерьез не принял, и правильно. Может, по меркам драконьих женщин светлый и красавец, человеческие тоже с него глаз не сводят. А наши бы от смеха плакали, потому как тощенький, бледненький, белобрысенький… «Красавец», кикиморам на смех!

Глава 16