Трон из костей дракона. Том 1

Что укрыло меня от изменника,
Снова стань мне другом.

Тот, кто был избранником моего сердца,

Кто обещал мне все в обмен на все,
Оставил меня, отвергнув мое сердце,
И превратил Любовь в ложь.

Куда он ушел, о дерево Линден?

В объятия какого сладкого друга?

И как мне вернуть его назад?
О, отыщи его для меня!

Не проси, прелестная госпожа,

Я не дам тебе ответа.
Ведь мне по силам лишь правда,
И я сберегу твои чувства.

Не отказывай мне, о дерево Линден,

Скажи, кто обнимает его сегодня?

Что за женщина отняла мои права?
Кто мешает ему откликнуться на мой зов?

О, прелестная госпожа, я скажу тебе правду —

Он больше к тебе не придет.
Сегодня вечером он шел по берегу реки,
Там он споткнулся и упал.

Теперь он обнимает женщину реки,

А она, в свою очередь, крепко держит его.

Но она вернет его обратно
Мокрого и холодного.

И так он вернется.

Мокрый и холодный…

Когда темноволосая девушка села, огонь в костре затрещал и принялся плеваться искрами, словно хотел посмеяться над нежной песней.

Саймон поспешил подальше от огня, чувствуя, как глаза наполняются слезами. Голос женщины пробудил в нем отчаянную тоску по дому и поварятам, которые постоянно обмениваются шутками, небрежной доброте горничных, его постели, рву, длинным солнечным покоям Моргенеса и даже – с досадой обнаружил Саймон – суровому присутствию Рейчел Драконихи.

Шепот и смех в весенней темноте наполняли ночь, точно шорох мягких крыльев.

Около двух десятков людей собрались на улице перед церковью. Большинство из них, группами по два или три человека, как показалось Саймону, направлялись в сгущавшихся сумерках в сторону «Дракона и рыбака». Внутри горел огонь, который высвечивал собравшихся у крыльца людей. Когда Саймон приблизился к ним, продолжая вытирать глаза, запах мяса и коричневого эля накатил на него, точно океанская волна. Он шел медленно, отставая на несколько шагов от последней группы, размышляя о том, следует ли сразу спросить о работе или немного подождать в тепле и уюте, когда у хозяина появится минутка, чтобы с ним поговорить и убедиться, что ему можно верить. Ему вдруг стало страшно от мысли, что придется просить незнакомца о приюте, но особого выбора у него не было. Не мог же он спать в лесу, как дикий зверь?

Когда Саймон пробирался мимо компаний подвыпивших крестьян, споривших о достоинствах стрижки овец в конце сезона, он едва не споткнулся о темную фигуру, жавшуюся к стене под болтавшейся на ветру вывеской постоялого двора. Круглое розовое лицо с маленькими темными глазами повернулось, чтобы на него посмотреть. Саймон пробормотал извинения и уже собрался идти дальше, но тут вспомнил.

– Я вас знаю! – сказал он, обращаясь к скрючившемуся у стены мужчине, и темные глаза испуганно расширились. – Вы монах странствующего ордена, которого я встречал на Главной улице! Брат… брат Кадрах?

Кадрах, который в первый момент выглядел так, словно собрался бежать прямо на четвереньках, прищурился и более внимательно посмотрел на Саймона.

– Неужели вы меня не помните? – возбужденно спросил юноша. Знакомое лицо заставило его захмелеть, как от вина. – Меня зовут Саймон. – Пара крестьян повернулись и затуманенными взорами равнодушно посмотрели в их сторону, и ему вдруг стало страшно – он вспомнил, что сбежал из замка. – Меня зовут Саймон, – повторил он, понизив голос.

На пухлом лице монаха появилось узнавание – и что-то еще.

– Саймон! Да, конечно, мальчик! Что в таком случае привело тебя сюда из великого Эрчестера. В унылый маленький Флетт? – Кадрах оперся о длинный посох, стоявший у стены, и с трудом поднялся на ноги.

– Ну… – Саймон смутился.

Да, что ты творишь, идиот, зачем заводишь разговоры с человеком, которого едва знаешь? Думай, глупец! Моргенес пытался объяснить тебе, что это не игра.

– Меня отправили с поручением… из замка…