Трон Принцессы

— Движение в Анахайме в это время дня безумное. Твоя машина в одиночку вызовет извержение вулкана. Входите, все вы. — Братц открыла дверь шире, игнорируя меня. — У нас есть выпечка. Я приготовлю смузи для детей. Это будет весело.

— Не возражаете, если я это сделаю. — Том обернулся и дал знак Лизе выйти и взять с собой двух ужасов.

— Дядя Рэм-сон! — воскликнул один. Одного из них звали Сайлас, другого Сент.

Я никогда в жизни не слышал большего количества названий белого хлеба.

Близнецы побежали, схватили мои ноги и крепко их обняли. Я понятия не имел, почему. Я никогда не пытался быть с ними добрым. Я не хмурился, когда они появлялись — освежающее изменение моего обычного поведения по отношению к людям — но на этом мои отношения с ними ограничивались. Я купил им подарки на день рождения. В основном потому, что они родились первоапрельского праздника, поэтому дату было легко запомнить.

Я видел, что Братц смотрит на меня свежим взглядом, полным любопытства и восторга. Я представил, что у нее был момент Красавицы и Чудовища, где уродливое чудовище кормит птиц в снегу. Она и не подозревала, что если бы у меня на ладони были птицы, они бы превратились в цыплят-гриль еще до того, как эта дурацкая песня закончилась.

— Рэнсом, рада снова тебя видеть. — Лиза поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать меня в обе щеки.

Лиза была порядочной женщиной. Но она также постоянно пыталась принудить меня к семейным обедам, свиданиям вслепую и другим социальным мероприятиям.

Я повернулся лицом к Тому.

— Какого черта ты здесь делаешь?

Он ударился своим плечом о мое, понизив голос.

— Нам нужно совершить небольшое путешествие.

Я повел плечами. Он держал это неясным по какой-то причине.

— Я возьму свои вещи.

— Бери и свой комплект. У меня такое чувство, что мы имеем дело с серьезным дерьмом.

Я поднялся наверх за пистолетом (я всегда носил его с собой, и он всегда был горячим), мобильным телефоном и сумкой. Когда я вернулся вниз, то обнаружил, что Братц передает маленьким монстрам два розовых коктейля, одновременно ведя горячий разговор с Лизой о щипцах для завивки волос. Я всегда ненавидел человеческую потребность заполнять тишину обыденными светскими разговорами, но особенно я ненавидел то, как принцесса Торн, похоже, завоевывала небольшую горстку людей в моей жизни.

— …и так, — заключила Братц перед Лизой, которая смотрела на нее глазами, похожими на две полные луны, — настоящий секрет идеальных волн заключается в том, чтобы завивать каждую часть в противоположном направлении. Как… — Она подняла руки и взяла пряди светлых волос Лизы, чтобы продемонстрировать. — Если я сверну эту часть внутрь, я сверну ту, что рядом с ней, наружу. И ты должна держать их туго до тех пор, пока ты полностью не закончишь, затем закрепи их лаком для волос, прежде чем аккуратно расчесать. У тебя есть минут двадцать? Я могу показать тебе.

— Да, — мрачно сказал я, указывая Тому, чтобы тот поднял свою задницу с табурета и присоединился ко мне у двери. — Мы уходим. Лиза будет следить за тобой.

— Уходите? Действительно? — Братц оживилась. Блеск в ее глазах говорил об этом. Она ненавидела меня.

Я жестоко ухмыльнулся.

— Не смотри так грустно. Это всего на пару часов.

— Девушка может мечтать.

— Может ли она? Творчество — не твоя сильная сторона, — парировал я.

— И ты знаешь это обо мне на основании какого впечатления, основанного на последних нескольких днях? — Она провела рукой по своей талии, приподняв бровь.

— Я знаю, потому что кажется, что ты не можешь прочитать что-то более двух абзацев, если текст не сопровождается картинками.

Все это время глаза Тома и Лизы метались между нами.

Последний укол, казалось, сделал свое дело, потому что Братц выглядела сильно израненной. Ей не нравилось, когда ей говорили, что она дура. Я сделал себе мысленную пометку больше так не делать. Никакая часть меня не хотела видеть, как ее эмоционально бьют. Я просто хотел выжить в этом чертовом задании.

— Дядя Рэн-сом сказал гадкое словечко! — Один из близнецов — младший — поднял голову от своего коктейля, его лицо было перемазано румянцем.

— Очень верно. Дядя Рэнсом теперь должен будет дать каждому из вас по доллару в качестве извинений, — чопорно сказал Том, как будто он не вырос, как я, в недрах чикагских борделей и наркопритонов.

Пыхтя, я достал бумажник и шлепнул по пятидесятидолларовой купюре перед каждым близнецом.

— Вот, — простонал я. — Поскольку я знаю, что собираюсь выставить счет здесь.

Наконец мы с Томом уехали на его Lamborghini. Я не был полностью уверен в способности Братц не облажаться, пока меня не было, но Лиза была уравновешенной, и у меня были все основания полагать, что она позвонит нам, если Братц сделает какую-нибудь глупость, например, настучит соседям или пригласит внутренних террористов на вечеринку у бассейна.