Трон Принцессы

Не могли? Почему нет? Во всяком случае, мы будем помогать старику. Он явно был не в духе, если не брал свою газету в течение трех дней. Пожилые люди, особенно больные, рассказывали людям, когда уезжали из города. Ян никогда этого не делал.

Я вынул шпильку из набора для взлома и согнул ее под углом девяносто градусов, взламывая дверной замок. Я толкнул ее менее чем за двенадцать секунд.

— Думаю, проблема решена, — невозмутимо ответил Том. — Тебе нравится обходить грани правильного и неправильного, не так ли?

Я бросил на него взгляд, пробираясь плечом внутрь. Я хотел покончить с этим как можно скорее.

Явных следов взлома мы не увидели. Дом выглядел относительно опрятно — во всяком случае, учитывая, что он принадлежал вдовцу-пенсионеру — и не выглядел разграбленным — как будто кто-то искал что-то, что можно было бы украсть. Место было скромно убрано, но даже вещи ценой в десять центов остались целыми. Вазы, картины, особенно безобразная декоративная золотая чаша. Все было на своем месте.

Я провел пальцем по камину. Нет пыли.

— Недавно убирали.

Том распахнул дверцу холодильника.

— Может быть, но половина еды здесь просрочена. Я иду наверх в спальни.

Я кивнул.

— Я проверю гараж и задний двор.

Том поднялся по лестнице, пока я открывал гараж. Внутри был припаркован олдскульный черный джип. Куда бы Ян ни пошел, он не брал свою машину.

Я прошелся по гаражу, битком набитому техникой, в том числе и оружием. Все оказалось нетронутым. Это не было заурядным делом о краже со взломом. Если кто-то обидел или забрал этого человека, они не хотели ничего, что принадлежало ему, только самого парня.

— Наверху чисто. Все комнаты пусты, — крикнул Том со второго этажа.

Я прошел из гаража к балконным дверям. Я похолодел, когда заметил то, что должно было бросаться в глаза с самого начала, — небольшую щель в стеклянной двери. Она была открыта. Вместо того, чтобы использовать ручку и испортить возможные отпечатки пальцев, я намотал ткань рукава на пальцы и осторожно толкнул дверь. Планировка сада была простой. Это было квадратное пространство с клочком травы и садовой мебелью, расставленной случайным образом по одну сторону.

А в самом центре сада из земли торчали руки и ноги.

Повторяю — человеческие ноги.

Ну, дерьмо.

— Том, — рявкнул я, — не входи сюда. И ничего не трогай по пути вниз.

Он знал правила, и маловероятно, что он это сделает, но я хотел ошибиться на всякий случай. Я щелкнул телефоном, собираясь позвонить в 911. И Том, который никогда не умел хорошо выполнять приказы, стоял рядом со мной через пять секунд, его лицо скривилось от отвращения и агонии, когда ему стало ясно, что перед нами ужастик.

— Я сказал тебе не приходить сюда, — прошипел я. Никакая часть меня не желала видеть его эмоционально разрушенным из-за этого.

— И ты думал, что я буду слушать? — Я хотел посмотреть, что… О, дерьмо.

— Точно мои мысли.

Последовала долгая пауза, в течение которой он переваривал случившееся.

— Они наполовину похоронили его. — Он сглотнул.

— Или намеренно испортили его.

Том достал свой телефон и позвонил в 911 и нашему местному другу из ФБР Крису. Это определенно была месть.

Руки и ноги были лиловыми и синими — и, несомненно, принадлежали пожилому мужчине. Ян пролежал так больше двадцати четырех часов.

— Федералы и полиция уже в пути, — объявил Том, оборачиваясь и упираясь руками в колени. Он звучал далеко. В мыслях. Я представлял, что ему тяжело. Ян мне тоже нравился. Но мне никогда не было трудно прощаться с людьми. Я делал это больше раз, чем мог сосчитать. Перемещение между приемными семьями, институтами, подразделениями. В частности, смерть меня ничуть не смутила. Это была просто еще одна станция в жизни. Последняя, если быть точным.

Том все еще мог устанавливать связи. Даже дружеские отношения.

— Ты думаешь о том же, что и я? — спросил Том. Я почувствовал, как его плечо коснулось моего, когда он присоединился ко мне возле неглубокой могилы. Он, казалось, то хотел вырвать, то желал что-то сделать с тем, что мы только что обнаружили.

— Слишком рано говорить, — выдавил я, засовывая руки в передние карманы. — Но первые признаки есть. Способ захоронения случайный. Тот, кто это сделал, хотел отправить сообщение, а не спрятать тело. И если мы не найдем удушения или пулевых ранений… ну, его могли похоронить заживо.

Чеченское захоронение.

Части тела были видны всем — намеренно. Обычно человека хоронили заживо для дополнительных пыток. Это было мне знакомо, так как я работал в районе Лос-Анджелеса с самим Яном до выхода на пенсию, и местная Братва любила избавляться от людей таким образом.

Я также знал это по своим дням в Чикаго, когда итальянцы и русские каждую неделю пытались убивать друг друга.

— Это дерьмово, — процедил я. — Мне жаль. Я знаю, что ты был близок с ним.

Мне было жаль. Я просто не был уверен, что это значит.

— Ты хочешь сказать, что тебя это никак не волнует? — Том внезапно толкнул меня в грудь, обнажив зубы. Он был зол. Ему нужно было перенаправить этот гнев на кого-то. И прямо сейчас этим кем-то был я.