Трон Принцессы

На протяжении многих лет Лоуренс, Том и я страдали от сломанных ребер, сломанных костей, сломанных пальцев и так далее, и все это только для того, чтобы выжить, в то время как Моруцци наблюдал за происходящим, самодовольно наслаждаясь представлением.

Было ясно, что мы функционировали как рабочая сила для него. Было также ясно, что он никогда не даст нам шанса стать чем-то большим, чем его маленькие пешки.

Когда Лоуренсу было семнадцать, а мне пятнадцать, он начал нервничать.

— Нам нужен выход от Моруцци. Что мы будем делать?

Я был первым, кто заговорил об этом.

— Мы убьем его.

Хэлли

Рэнсом был прав.

Я должна была заранее подготовить речь, если хотела выучить ее наизусть к тому времени, когда Крейг и Гера поженились.

Я собрала бумаги и пробежалась глазами по словам, мои зрачки были в бешенстве, а сердце бешено колотилось.

Я не была неграмотной. Я умела читать. Просто иногда было трудно понять смысл слов. Мне потребовалось мучительно много времени, чтобы прочитать простой абзац. То, что должно было длиться секунды, обычно требовало для меня минуты, иногда часы, и к тому времени, когда я доходила до конца, я часто забывала содержание текста, который читала.

Например, я прочитала бы «свет» как «мощь» или «белый» как «что» и «звук» как «земля». Слова смешивались, переходя одно в другое на странице, и мне приходилось концентрироваться до боли в мозгу, чтобы прочитать одну простую статью.

Вот почему я отказывалась от чтения, когда это было возможно.

Что ж, прямо сейчас я не могла позволить себе роскошь сбежать от чтения.

Я читаю вслух. Этому трюку миссис Арчибальд, одна из моих учительниц, научила меня во втором классе.

— Все будет иметь больше смысла, если ты произнесешь слова вслух.

Оказалось, что она была права, хотя мои родители вежливо попросили ее не вмешиваться в их дела и мое образование, когда она позвонила им по поводу моих проблем с чтением.

Теперь, спустя четырнадцать лет после того, как миссис Арчибальд была уволена за превышение полномочий (я так и не избавилась от чувства вины и так и не простила этого родителям), я встала и прошлась по комнате, пробуя свои силы в чтении текста, набранный для меня, несомненно, одним из спичрайтеров моего отца.

— Доб дбр…д-д-д… — я потерла лоб. Холодный пот выступил на моей коже. — Добр… добрый вечер… всем… … всем. — Я остановилась. Закрыла глаза. Сделала глубокий вдох. — Добрый вечер всем.

Одно предложение. Это было началом.

Видите? Это не так плохо. Всего сорок осталось.

У меня была приличная память. Я могла бы это сделать. Я повторила слова вслух, запечатлевая их в своем мозгу.

— Добрый вечер всем.

— Добрый вечер всем.

— Добрый вечер всем.

Достаточно просто. Затем я продолжила.

 — Дувь… Давайте… мы… ну… добро пожаловать? Добро пожаловать в…в…в…

Я остановилась, бросила бумаги на кровать и разочарованно зарычала. Почему они не могли записать мне речь? Они знали, что я могу быстро запоминать вещи, если слышу их. Я была хороша в этом, слуховом обучении. Я все время что-то слушала. Вот как я справлялась. Но ответ был ясен. Мои родители делали вид, что моя проблема была плодом моего воображения, а не неспособностью к обучению. Как будто я могла читать очень хорошо, но решила не делать этого. Собрав бумаги в раздражении, я попробовала еще раз.

— Добро пожаловать на… совместную... струю... соединения...

— Геры и Крейга, — закончил голос позади меня.

Я подпрыгнула, хлопнув себя рукой по груди.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Рэнсом стоял у двери, в душе, свежевыбритый и излучающий сексапильность в повседневных брюках-карго и черной рубашке с V-образным вырезом.

Что он подумал?

Что ты тупица или под кайфом. Именно то, что он думал десять секунд назад.

Он оттолкнулся от дверного косяка, приближаясь ко мне.

— Ты дислектик?

— Убирайся из моей комнаты, Рэндом. — Я толкнула его в грудь отчаянно, истерически.

Почему он сказал что-то подобное?

— Это так. — Он собрал страницы, хмурясь, просматривая их. — Ты не умеешь читать.

— Я умею.

— Можешь, но это тяжело и неприятно для тебя.

— Все в порядке, я красивая, — горько фыркнула я.