Трон Принцессы

Сама того не осознавая, я потянулась к кругу женщин. Я чувствовалаа себя в безопасности, окутанная невидимым плащом своей неспособности стать успешной дочерью Торн. Настолько, что я была искренне удивлена, когда взгляд моей сестры остановился на мне. Во-первых, с открытым презрением. Как я мог надеть что-то столь нелепое на ее репетицию? Прямо перед тем, как она изобразила на лице восхищенную улыбку.

— Хэлли! Господи, наконец-то! Я так скучала по тебе. — Она встала между двумя дамами средних лет со слишком ярким макияжем и заключила меня в особое объятие Торн, где руки были задействованы, хотя тела не соприкасались. Мне мгновенно стало холодно. Ее рот нашел мое ухо. — Не облажайся, сестричка. Пожалуйста. Я действительно хочу просто пережить эту ночь. Я измотана.

Гера редко показывала признаки слабости, так что я был очень тронута.

Отсоединившись от меня, она провела рукой по моей руке.

— Посмотри на себя! Не могу поверить, что прошло столько времени.

— Я могу, — сухо сказал голос позади меня. Рэнсом. Гера нахмурилась.

— И ты? — Она протянула ему руку в перчатке для поцелуя.

— Рэнсом Локвуд, охранник твоей сестры. — Он проигнорировал ее протянутую руку и вытащил из-под блейзера свое удостоверение личности.

— Какое необычное имя.

— По крайней мере, я не назван в честь самого ревнивого и мстительного существа в греческой мифологии, — сказал он достаточно тихо, чтобы мы с ней могли его услышать.

Она быстро оценила его, ее острый взгляд окинул его телосложение, его каменное выражение лица, безупречный покрой его смокинга. Кольцо женщин вокруг нас растворилось. Люди подплыли к официантам, желая увидеть, действительно ли закуски были сусальным золотом.

Наконец, решив, что он не тот, с кем она хочет пересекаться, она повернулась ко мне.

— Не могу поверить, что ты пропустила похороны, Хэл. Люди говорили.

— Мы твердо решили, что мисс Торн небезопасно уезжать так далеко, — насмехался шелковистый голос Рэнсома, нажимая на все чувствительные точки Геры. — Она — известная личность.

— Моя сестра может говорить сама за себя. — Гера покраснела. — И вообще, кто я, по-твоему, я?

— Медсестра, да? — спросил он, чертовски хорошо зная, что она врач и что этот вопрос покажется ей оскорбительным. — Очень восхитительно.

Глаза Геры расширились. Она открыла рот, чтобы поделиться с ним своими мыслями. У меня хватило здравого смысла втиснуться между ними. Никакая часть меня не хотела, чтобы началась третья мировая война.

— Ты не знаешь, какую комнату я могла бы использовать, чтобы освежить макияж перед тем, как мы сфотографируемся? — Я спросила ее. Гере нравилось, когда ей напоминали, что она знает этот дом гораздо лучше меня.

Неохотно она оторвала взгляд от Рэнсома. Она махнула рукой за спину.

— Ты можешь взять эту. Технически предполагается, что им будет пользоваться Крейг, но он остался наверху, в моей комнате.

Я проскользнула в гостиную. Рэнсом закрыл за нами дверь.

В оцепенении я села за дубовый туалетный столик и начала расчесывать волосы назад. Густота в воздухе сигнализировала о надвигающейся катастрофе. Ничего хорошего никогда не происходило, когда я была под одной крышей с Герой и Крейгом.

Рэнсом достал книгу с плавающей полки и нахмурился. "Визуальное отображение количественной информации", — прочитал он вслух. — С вами, Торнами, веселье никогда не кончается.

— Тебе не нужно было быть таким кратким с Герой. — Я сердито смотрела на него через зеркало, готовая затеять драку.

— Нет, не стоило, но это было приятно. Ее нужно было опустить на несколько ступенек.

— Ты заманил ее, — обвинила я, застряв на узле, который щетка не могла распутать.

— Она выжила.

— Мне не нужно ввязываться в новые неприятности. Что, если она подумает, что ты мой рупор?

— Без обид, но никто в здравом уме никогда не подумает, что я марионетка, а ты чудовище в этих отношениях, — ровно парировал он. — Перестань беспокоиться о Гере. Она не проявляет к тебе любезности.

Вздохнув, я бросила кисть на стол и взяла ножницы. Я схватила горсть своих волос, отрезая спутанную часть. Меня охватило внезапное желание отрезать себе все волосы. Это бы очень разозлило мою семью. Но как бы я ни хотела причинить им боль, я до смешного также хотела быть принятой ими. Это было жалко, но правда.

— Я собираюсь быстро помочиться. Никуда не уходи. — С этими романтическими прощальными словами Рэнсом вышел из комнаты так же мрачно и тихо, как и вошел. Я прижалась лбом к прохладной поверхности стола. Осталось всего несколько часов. Свадьба была завтра. После этого я могла сбежать обратно в Лос-Анджелес. Оставить Торнов позади еще на несколько лет.

Решив, что вздремнуть не помешает, я закрыла глаза.

Скрип открывающейся двери возвестил о возвращении Рэнсома. Я не подняла головы, чтобы поприветствовать его.

Стакан чего-то — ликера, судя по резкому запаху, — стоял у моего локтя. Он парил позади меня, дыша мне в затылок.

— Теперь ты можешь отойти. Как бы мне ни нравились жуткие вибрации, со мной все в порядке, — пробормотала я себе в руку.