Трон Знания. Книга 4

— Я хочу, чтобы вы поняли, что вас ожидает.

— Если бы тебя спросили: где ты хочешь жить — во дворце или в монастыре? Что бы ты выбрала?

— Так вот в чём дело.

— Я люблю его, Малика. И если любимый человек предлагает мне нечто лучшее, чем то, что приготовил для меня собственный отец, — я выберу лучшее.

— А если бы у Иштара была лачуга в пустыне, вы бы приехали?

— Ташран ради Ракшады основал целое государство и назвал его именем любимой.

— Он и об этом писал, — произнесла Малика еле слышно.

— Иштар из той же породы людей.

— Сомневаюсь.

— Ты его совсем не знаешь, милочка.

— Зато я знаю вас. — Малика облокотилась на спинку кровати. — Вы приехали к будущему супругу, а рисуете бывшего возлюбленного.

Галисия вытащила из-под перины папку, достала из неё листы и разложила их на атласном покрывале.

— Это он в саду Адэра, — промолвила она, придвинув к Малике один из рисунков. — Мы сидели с тобой на скамейке. Помнишь? Я решила, что Иштар не придёт, а он появился словно из воздуха. Это была наша последняя встреча в Грасс-дэ-море.

Придвинула следующий рисунок:

— А таким я увидела его впервые. Злой, надменный, как небо перед грозой. Помнишь, когда это случилось?

Малика кивнула:

— Конечно, помню. Я заболела, а вы пришли меня проведать.

— Посмотри. — Галисия положила два рисунка рядышком. — Один и тот же человек, но это разные люди.

— Мне сложно судить. Вы художница: вам виднее.

Галисия вновь заговорила, двигая листы:

— Здесь он думает, а здесь растерян, хотя пытается скрыть это. Тут смеётся.

Взглянув на рисунок, Малика невольно отклонилась назад; душа застонала от нахлынувших воспоминаний. Бело-жёлтые цветы маслины пахли мёдом. Издалека, со стороны моря, доносились голоса Адэра и Вилара, резвящихся в воде. Малика смотрела в неподдельно-счастливое лицо Иштара, слышала его смех и знала, что через несколько минут от веселья и следа не останется, ибо сейчас они поплывут наперегонки, и Иштар проиграет спор.

— Что-то не так? — спросила Галисия.

— Вы не видели, как он смеётся, — выдавила Малика.

— Не видела, но обязательно увижу. Три встречи со мной изменили Иштара, — сказала Галисия, похлопав ладонью по бумагам. Провела пальцами по листу, на котором был изображён Адэр. — А он остался прежним. Как будто меня никогда не было. Шесть лет…

Немного подумав, протянула рисунок Малике:

— Можешь забрать. Он твой.

Выпрямившись, Малика спрятала руки в широкие рукава. Спинка кровати, как прочная стена, отгородила её от прошлого.

— Он мне не нужен.

Улыбнувшись, Галисия вновь принялась собирать рисунки.

— В жизни нет случайностей. Ваш с Адэром танец на балу открыл мне глаза. Потом я встретилась с Иштаром. Случись это наоборот, любовь прошла бы мимо, — промолвила она на одном дыхании, и вдруг её плечи поникли, листы выскользнули из рук и усеяли пол. — Ты с ним виделась?

— Два раза. — Малика села рядом с Галисией, сжала ей пальцы. — Простите, но о вас мы не говорили.

Она качнула головой:

— На первом месте Всевышний, на втором Ракшада, на третьем, скорее всего, коронация. Потом паломничество по святым местам.

— И это вы знаете, — пробормотала Малика.

— Он писал мне. Он много чего писал. А теперь ни словечка. — Галисия тихонько вздохнула. — Мне бы его увидеть.

— Вам надо выучить шайдир.

— Зачем? Иштар отлично говорит на слоте.

— В Ракшаде говорят только на шайдире. И пишут на шайдире. Другие языки вне закона.

— Так вот почему он молчит.

Малика посмотрела на покрытую вязью ладонь, сжала кулак:

— Вы знаете, что ракшады берут в жёны только девственниц?

Глаза Галисии превратились в два голубых блюдца.

— Это неправда…

— Хазир не является исключением.

Руки Галисии мелко задрожали.

— Ты ведь мне поможешь?

Малика нахмурилась:

— Как?

— Принеси мне лезвие или ножнички для ногтей, но лучше лезвие: не так будет заметен порез на пальце. У меня есть пилочка, но она порвёт кожу. Не хочу, чтобы Иштар заподозрил.

Малика покинула спальню с тяжёлым сердцем. Всю ночь её мучили кошмары. Она кромсала ножом тело Галисии и размазывала кровь по стенам, а Галисия подбрасывала к потолку лунный камень, похожий на продолговатое яйцо, и хохотала.

Глава 9

***

Утром Малика засобиралась в храм. Кенеш помогла ей надеть чаруш и застегнуть на шее зажим, как вдруг раздался стук в двери.

Выглянув в коридор, старуха с кем-то пошушукалась и, повернувшись к Малике, промолвила неестественно-торжественным тоном:

— Эльямин! Мне приказали отвести тебя в Обитель Солнца.

— Во дворец шабир?

— Нет, Эльямин. Обитель Солнца находится в этом дворце. Теперь ты будешь жить там.

Несмотря на то, что «Обитель Солнца» звучало возвышенно, сердце ушло в пятки. После вчерашней стычки с верховным жрецом смена комнаты — даже с таким названием — ничего хорошего не сулила.

— Галисия! — крикнула Малика на едином языке Краеугольных Земель. — Собирайся! Нас переселяют.

— Только тебя, Эльямин, — уточнила старуха.

— Ах ты, негодница! — воскликнула Малика. — Ты говоришь на слоте!

— Не говорю, но понимаю. В кубарате отца Иштара было несколько заморских девиц. Всё щебетали между собой, пока им языки не укоротили.

— Ты звала? — спросила Галисия, выглянув из ванной.