Тропа колдунов

Ямабуси, вероятно, не ожидал, что меч Такехико — гордость и ценнейшая реликвия древнего клана Карпа — ковался не простыми мастерами. И что происходило это в те времена, когда люди ещё знали суть тайных знаков. И что весь клинок от рукояти до острия покрывали забытые ныне магические символы, многократно увеличивавшие силу оружия. Даже если приходится драться этим оружием с колдунами. Особенно — если с ними.

Воодушевлённый смятением противника, Такехико шагнул вперёд. Поудобнее перехватил рукоять обеими ладонями. Размахнулся, вкладывая в привычный рубяще-режущий удар всю силу. Прекрасно зная, что против такого удара — хорошо отработанного и многократно опробованного в бою — не устоит ничто и никто. Заточенная полоска стали устремилась к маленькой чёрной шапочке на голове колдуна-калеки.

Ямабуси коротко взмахнул рукой. Словно отталкивая противника… Или, наоборот — обхватывая его за талию.

В воздухе мелькнул ярко-красный коготь, продолживший изгиб ладони.

Сталь и магия ударили одновременно. Клинок рассёк свою жертву от темени до паха. Огненный коготь располовинил свою в поясе.

Неуловимо краткий миг, пока опадали части разрубленных одежд и доспехов, две застывшие фигуры стояли друг против друга, как будто созерцая деяния своих рук.

Словно опытный каллиграф окунул кисть в красную краску и провёл по телу колдуна самым кончиком: линия получилась тонкой и ровной. Воина же словно опоясали в талии широким поясом — чёрным и дымящимся.

В следующий миг две человеческие фигуры развалились на четыре части. Разрубленная плоть ямабуси взорвалось кровяным фонтаном. Из страшной раны самурая кровь сочилась едва-едва: на месте среза темнела толстая запёкшаяся корка.

Именно в этот момент Зигфрид фон Гебердорф с деревянным ларцом упал в воду.

Глава 7

— … ратников!

Окрик князя вырвал Тимофея из задумчивости и заставил отвести взор от бойницы.

Глаза Угрима блестели. По губам блуждала хищная усмешка.

— Княже?!

— Скликай ратников, говорю!

Зачем — об этом Тимофей спрашивать не стал, хотя нового штурма, вроде, пока не намечалось. Спросил только:

— Куда?

— В детинец. В подвалы. Брони — надеть, оружие — взять. Коней — не надо.

Какие подвалы? Какие кони?

— Ну и чего зенками хлопаешь? — хмыкнул Угрим. — Вылазка будет. Сам ведь о ней просил. Пойдём Тёмной Тропой. Из Кощеевой тронной залы. Запечатанные проходы в подземельях я уже открыл, а дорогу к зале ты знаешь. Так что собирай людей — поведёшь.

Тимофей озадачено посмотрел на князя:

— Ты же говорил, что не время нынче для вылазок.

— Так то «нынче» — оно ж когда было! — сверкнул глазами Угрим. — Когда говорил — было не время. А скоро будет самое времечко.

Князь-волхв кивнул на бойницу:

— Посмотри, на латинян. Только внимательно. Ничего не замечаешь?

Тимофей долго и напряжённо смотрел на имперскую рать, растянувшуюся вдоль Ищерки.

— Кажись, рыцари из задних рядов отошли в лагерь, — пожал плечами он. — Те, которые под императорским стягом стояли…

— Вот-вот, — кивнул князь, — личная дружина Феодорлиха. Лучшие из лучших. Рыцари отошли, а стяг остался. И к рыцарям этим, между прочим, уже присоединилась вся стража императорского шатра. Зачем, как считаешь?

— Ну… может быть, они просто того… на отдых располагаются, — не уверенно проговорил Тимофей.

Теперь и ему всё это казалось странным. Как-то уж очень скрытно и осторожно перемещались императорские рыцари: явно, таились от татар на противоположном берегу. Да и со стен Острожца их передвижение в сгущающихся сумерках было едва-едва заметно. Не подскажи князь, Тимофей и внимания бы не обратил.

— На отдых, говоришь? — усмехнулся князь. — А почему тогда рыцари Феодорлиха не снимают лат и шлемов? Почему при оружии все в своём лагере? Почему держатся вместе? Коней почему оруженосцы не рассёдлывают? Почему сами с сёдел не слазят? И глянь-ка, Михель с Ариной тоже ведь там, с ними.

Тимофей до боли напряг глаза. Да, среди всадников затесались две пешие фигурки. Действительно: маг и ворожея.

— Что они задумали, княже?

— То же, что и мы, — ответил Угрим. — Вылазку. Во всяком случае, очень похоже на то.

— Как так вылазку? — совсем растерялся Тимофей. — Куда вылазку?

— А очень просто. Тёмной Тропой — прямиком в неприятельский стан. Видишь, Михель и Арина берут с собой лучших бойцов и столько берут, сколько может быстро пройти по Тропе, — не больше и не меньше.

— И что?

— Думаю, они постараются утянуть шамана на свою Тропу, и там схлестнутся с ним по-настоящему. А пока будут драться — им будет не до нас. Тут-то мы их и накроем. Сильного врага, измотанного битвой, одолеть легче.

Верно, легче. Гораздо легче. Это Тимофей хорошо знал.

— Сколько людей с собой брать, княже? — спросил он.

— Всех кличь.

— Всех?! — отшатнулся Тимофей.

— Всех, кто может сражаться. Со стен уходите тихо. Чтобы там, — Угрим махнул в сторону латинянского лагеря, — никто ничего не заподозрил.

— Княже, но ведь крепость…

— О крепости не думай — теперь есть дела поважнее. Всё решится не на стенах Острожца, так что поторопись, Тимофей.

— А как же ты, княже?

— Я буду ждать вас внизу, у Кощеева трона.

— А ты… ты успеешь?