Тропик Динозавра

— Если это так, как ты говоришь, — ответил я, — то почему она не хочет налить бензина и требует еще разрешения?

— А, это совсем другое дело! — воскликнул он. — Без разрешения нельзя. Она хорошо работает. Покажи-ка нам служебное удостоверение.

— У меня нет, — в душе я дал себе слово без бензина отсюда не выйти. — Может быть, паспорт, — пришло мне в голову. Я подал его женщине, и она начала рассматривать его, перелистывая одной рукой, поскольку другая все еще покоилась в руке мужа. Удовлетворив свое любопытство, она пустила книжечку по кругу, и шоферы по очереди читали вслух дату моего рождения, единственное, что они могли прочесть.

— Мне столько же лет, — заявил один из водителей. Это вызвало всеобщий интерес, и началась беседа, в ходе которой было принято решение:

— Она даст тебе разрешение, — объяснил переводчик.

Без промедлений женщина взялась за дело: пошарила на столе, под старым картоном, и вытянула из-под него газету. Прижимая ее локтем, попыталась той же рукой оторвать уголок, но не сумела и была вынуждена освободить другую руку. На оторванном уголке поставила печать, вынув ее из ящика, и подпись. Протянула документ, но, как только я хотел взять его, отдернула назад.

— Не тебе!

— Дарга должен подписать, — объяснил переводчик. Заведующим конторой оказался мужчина, сидевший на корточках у стены и почти не принимавший участия в общей беседе. Положив записку на колено, дарга подписал ее и подал соседу вместе с вечным пером. Тот не нашел свободного места и поставил свою закорючку на обратной стороне обрывка газеты.

Держа в руках разрешение и талоны, я все еще медлил уходить, не веря, что все нужное уже сделано. Со всех сторон раздались добродушные голоса:

— Иди туда, иди, она тебе нальет.

Я сделал так, и все было так, как они сказали. Женщина подключила шланг и залила мне в бак… воду.

Это выяснилось полчаса спустя, уже далеко в степи. Мотор зачихал, затарахтел и замолк. Полагая, что прекратилась подача горючего, я заглянул в насос. В стеклянном отстойнике вместо желто-зеленой жидкости виднелась белая. Я вывернул стакан — полилась вода. Со «стара» мне подали таз и ведра. Лежа под машиной, я отвернул болт в нижней части бака и слил его содержимое в посуду. В тазу под тонким слоем зеленоватого бензина была пода, тяжелая, с ртутным блеском. Эдек объяснил, что на дне цистерны всегда собирается какое-то количество воды. Обслуживающий персонал должен знать об этом и вовремя убирать ее. Пять литров не такая уж большая утрата! Прочистив подводные трубки, мы покатили дальше,

4

Переехав через Онгийю-Гол по мосту, мы свернули на север по грунтовой дороге, ведущей через Худжирт и Шанх в Каракорум, древнюю столицу монголов. Небо затянулось муслиновой пеленой и мерцало мягким опаловым светом, как в царстве снов. Холмы утратили очертания, преобразившись в колышущуюся под дыханием ветра светлую вуаль, в молочно-зеленую легкую мглу. Удивительно, как на ней удерживались тяжелые машины. Впрочем, это были уже не машины, а гондолы, и они несли нас плавно и так долго, что мы в конце концов поняли, что околдованы и того гляди попадем в западню. Я выскочил из «мусцеля» и не увидел дороги. Крутой изгиб вершины превращался в почти отвесный склон и вел в пропасть.

Пришлось возвращаться и по лесистым холмам огибать волшебное место. Обедали на седловине перевала. Когда моторы умолкли, мы услышали громкое пение птиц. Они пролетали над лужайкой с одной стороны опушки смешанного леса на другую. Горный луг порос густыми травами, среди которых цвели эдельвейсы.

Мы миновали Худжирт, что значит «соленый» — санаторий в степи, состоящий из группы белых зданий. В окнах виднелись цветы в горшках. Вокруг бассейна, построенного у источников, прогуливались отдыхающие. Между Худжиртом и Шанхом над речной долиной носились большие стаи черных птиц с красными клювами. Показался поселок из деревянных домов. В нем не было ни одной юрты. Частокол из кольев окружал дома, тесно лепившиеся друг к другу, как в городской застройке. Крыши ступенями поднимались вверх по склону. Притолоки и наличники покрывала резьба. Улицы безлюдны, ни дымка. Поселок, прижавшийся к склону горы, издали походил на давно покинутое гнездо насекомых.

Уже стемнело, когда с вершины перед нами открылся вид на долину Орхона. Черные вспаханные поля, полоса зарослей вдоль берега реки. По меже ползет трактор. Просторные луга, на них светлый прямоугольник ограды монастыря Эрдэнэ-Дзу, постройки сомона неподалеку.