Тропинки к паучьим гнездам

Незнакомец молча стал разглядывать его. Затем, не произнеся ни слова, прошел в сторону фанерного шкафа с одеждой. Открыл дверцы и достал оттуда его холщовые, дырявые в районе колен, штаны, старую в несмываемых маслянистых разводах сорочку и широкополую соломенную шляпу. Все эти обноски он сложил на стол, затем отошел к кровати и стал шарить под ней, откинув матрац. Он вытянул оттуда потрепанный полиэтиленовый пакет, который Хосе нашел на улице, рядом с мусорным баком гостиницы Националь де Куба. С пакетом в руках незнакомец подошел к столу, глядя на хозяина дома. Хосе весь сжался от ужаса и стал мычать, мотая головой и обливаясь холодным потом.

Бросив пакет на стол, незнакомец, к удивлению Хосе, стал раздеваться, аккуратно складывая свою одежду в целлофановый пакет. Затем он начал одевать обноски Хосе. Взяв со стола сумку, пришелец достал оттуда две пачки денег и бросил на стол, а сумку убрал в пакет. Аккуратно и тщательно завернув края целлофана, он начал медленно и тщательно собирать разобранное оружие. Хосе снова начал дергаться и мотать головой. Липкая, пузырящаяся слюна падала ему на грудь, стекая с угла рта…

Закончив свои приготовления, незнакомец с пистолетом в руках, одетый в одежду Хосе и обутый в какие-то странные ботинки, подошел к окну и стал вглядываться в сереющее на фоне темнеющей глади океана, небо.

Карташов стоял в широкополой соломенной шляпе, глубоко надвинутой на лоб, в старой застиранной рубашке с короткими рукавами, в затертых до дыр на коленях не по размеру брюках, обутый в диверсионные ботинки на каучуковой подошве. Он стоял перед окном, терпеливо ожидая наступления темноты.

Траулер «Корделия» заканчивал погрузку провианта, и пустые грузовики по очереди отъезжали от узкого пирса, уступая место полным.

В полиэтиленовом пакете, аккуратно утрамбованные, лежали его одежда и холщовая сумка с документами и деньгами. Советский паспорт он тщательно уничтожил еще на кладбище, рубли оставил этому бедолаге — не должно быть ничего, что идентифицировало бы его с Советами. Карташов Степан должен был раз и навсегда исчезнуть с лица Земли, а также все, что могло связать его с этой личностью! Это было как перекрестье прицела на лбу.

… НАКОНЕЦ, КАК БУДТО КТО-ТО ВЫКЛЮЧИЛ НЕВИДИМЫЙ НЕБЕСНЫЙ СВЕТИЛЬНИК, И СРАЗУ НАСТУПИЛА ТЕМНОТА…

Он положил крепко перевязанный бечевой полиэтиленовый пакет на подоконник и, даже не оглянувшись на хозяина приютившей его хижины, бесшумно выскользнул в окно, спрятавшись за стволом старой финиковой пальмы, росшей прямо у дома. Под окном валялись несколько старых коротких весел. Оглянувшись вокруг и убедившись, что все тихо, он, прихватив весла, бесшумными перебежками стал подкрадываться к утлым лодкам, сиротливо плескавшимся на черной глади воды. Каучуковые подошвы ботинок обеспечивали абсолютную бесшумность передвижений, и со стороны казалось, что бесплотная тень, покинув своего хозяина, решила прогуляться между кустами.

Тусклые лампочки освещали неверным желтым светом место погрузки траулера. Все остальное пространство порта было погружено в густую темноту.

Отвязав лодку от пирса, он сел в нее и бесшумно начал грести к борту судна, не просматриваемого с берега. Ночь вступила в свои права, и с суши Карташов был полностью скрыт темнотой, а вот он видел освещенный порт и корабль, к которому направлялся, настороженно замирая после каждого всплеска воды от погружаемых в море весел. Стоял полный штиль — это ему помогало не тратить много сил на греблю и одновременно делало его легкой мишенью.

Метров за сто от внешнего борта траулера Карташев разделся, сбросил одежду на мокрое дно лодки, сложил обувь в полиэтиленовый сверток, привязал его плотно к голове и, почти без всплеска, скользнул в теплую, как парное молоко, воду. На мгновенье, зацепившись рукой за борт лодки, он оглянулся вокруг. Потом, мощно оттолкнувшись руками и ногами от своего утлого убежища, осторожно поплыл в сторону шотландского рыболовецкого траулера «Корделия».

Густо-черное ночное небо Карибов было усеяно яркими большими гроздьями звезд. Они отражались на неподвижной глади океана, и Карташову на миг показалось, что он плывет по небосводу. Только где — то там, в этом звездном пространстве, застыл одинокий траулер, освещенный бортовыми огнями своего отражения. Даже крики матросов, сновавших на борту судна, заглушались этим вселенским бархатом тропической ночи.

Подплыв к кораблю, он оглянулся по сторонам и, убедившись, что все спокойно, рывком ухватился за скользкую резину протектора одной из автомобильных покрышек, висящих по обоим бортам траулера. Подтянувшись, он взобрался на покрышку и застыл, высматривая дальнейший свой путь. Бесшумно колышущаяся тень лодки, медленно сливаясь с густой темнотой океана, исчезла среди мерцающей глади. Легкий тропический бриз холодил влажную кожу, и Карташов, чуть выждав пока высохнут влажные ладони, потянулся к канатам, свисавшим с борта.