Тропой Койота: Плутовские сказки

Долгая минута тишины… Я ничуть не сомневалась, что Трэвис сейчас бросится на этого парня, но он неожиданно улыбнулся.

– Окей, – сказал он. – Кореш – так Кореш. Так ты будешь играть? Или тебе сначала причесаться надо, красоту навести?

– Сойдет и так, – ответил Кореш.

Все они скрылись внутри, а мы с Сандрой поспешили к черному ходу. Отворили решетчатую дверь и тихо, чтоб Эрни не заметил, проскользнули в бильярдную. Но в такой осторожности надобности не было. Эрни, как и все прочие, не сводил глаз с Кореша и Трэвиса, готовивших стол к игре.

Сандра тайком пробиралась в бильярдную и раньше, но я здесь оказалась впервые. Внутри было примерно так, как я себе и представляла: жуткая грязь, закопченные стены, густой запах пота, однако в изумрудно-зеленых столах – каждый под отдельным светильником – имелась какая-то своеобразная прелесть. Теперь мне стало ясно, отчего братьям так нравится тут торчать. О бильярде они могли трепаться часами – из этих-то разговоров я и почерпнула все свои познания об игре, – но больше всего их, по-моему, привлекал не бильярд, а сам дух «чисто мужского» заведения.

Парни столпились вокруг стола у самого входа. Трэвис устроил целое представление с выбором, как несложно было догадаться, «лучшего» кия, а Кореш попросту взял первый, попавшийся под руку.

– Кто разбивает? – спросил он.

– Если б играли ради спортивного интереса, – сказал Трэвис, – я б уступил тебе. А так – монетку бросим. Выбирай, пока летит.

Вынув из кармана квортер[80], он щелкнул по нему, подбросил в воздух, поймал и звонко хлопнул им по тыльной стороне свободной ладони. Выпал орел, а Кореш загадывал решку.

– Вот тут-то слезы и начинаются, – сказал Трэвис.

Примерившись, он разбил пирамиду и положил полосатый шар в угловую лузу. И ухитрился положить еще один, а на третьем ударе облажался с простым дуплетом в среднюю лузу, но подставок на столе не оставил.

– Тройку дуплетом в дальний угол, – объявил Кореш.

Удар сам по себе был трудным, а восьмерка, частично преграждавшая битку путь, делала его еще труднее. Но Кореш просто склонился над столом, прицелился и ударил. Биток слегка подрезал восьмерку, звонко столкнулся с тройкой и остановился точно напротив боковой лузы. Тройка тем временем отскочила от борта, кружась, пронеслась по столу и влетела в дальнюю угловую лузу. В точности как было заказано.

– Вот это удар, – восхищенно протянул Билли Чемберс.

Трэвис метнул в его сторону недобрый взгляд. А когда Кореш быстро управился со своими шарами и напоследок триплетом положил восьмерку в среднюю лузу, помрачнел еще сильнее.

Кореш взглянул на него, как ни в чем не бывало.

– До двух из трех? – предложил он.

– Ты, Кореш, что – типа шулер какой-то? Акула бильярда?

– Мы же не на деньги играем.

– А плата за стол – это тебе не деньги?

Кореш пожал плечами.

– Если тебя волнует только это, ладно, я заплачу.

– Выходит, теперь ты деньгами битком набит?

– Не-а, – ответил Кореш, вынимая из кармана смятую бумажку в пять долларов и выложив ее на бортик. – Но пятерка найдется. Как думаешь, хватит?

Трэвис помрачнел так, что сделался куда страшнее, чем в те минуты, когда просто корчил из себя крутого.

– Расставляй, – прорычал он.

На этот раз жребий выиграл Кореш, и до Трэвиса даже очередь не дошла. Разбив пирамиду, Кореш разом загнал в лузы три полосатых шара, затем быстро, по одному, расправился с остальными и положил в лузу восьмерку.

Подняв взгляд от стола, он улыбнулся. Не самый разумный ход. Проигрывать Трэвис не умел с детства. Ни слова не говоря, он взмахнул кием и нанес удар. Попади кий в голову Кореша, тут бы, как выражается папка, и песенке конец. Но удар прошел мимо.

Как Корешу это удалось, даже не знаю. Просто не разглядела. Вот он стоит, склонившись над бильярдом, и смотрит вверх, а вот – раз! – уже стоит рядом с Трэвисом. И что он сделал, тоже сказать не могу. Вроде бы только дотронулся до его шеи, или, может, до плеча. Как бы там ни было, Трэвис рухнул на пол, будто марионетка, которой подрезали нити. И непременно раскроил бы башку об угол стола, если бы Кореш не подхватил его и не уложил на дощатый пол.

В бильярдной наступила абсолютная тишина, нарушенная двойным щелчком взведенных курков дробовика. По ту сторону прилавка, с сигарой в зубах, держа на прицеле Кореша, стоял Эрни.

Билли Чемберс и Вуди Томпсон двинулись было на Кореша, но видя такой оборот, шарахнулись прочь с линии огня вместе со всеми остальными. Самому Корешу на дробовик, по-видимому, было плевать – точно так же, как и на все угрозы Трэвиса у входа, на улице.

– О господи, – едва слышно прошептала Сандра, вцепившись мне в плечо.

Ее пальцы впились в кожу, будто клещи, но я даже не оглянулась. Отвести взгляд в сторону я не смогла бы, даже если бы от этого зависела моя жизнь.

Кореш смерил Эрни долгим взглядом, как ни в чем не бывало оперся о стол и неторопливо покачал головой.

– Чувак на меня с кием полез, – сказал он, – и я же теперь виноват?