Тропой Койота: Плутовские сказки

Конечно, я не говорю, что наша «крутизна» – сплошные выдумки. Как к тебе относятся, кого в тебе видят, тем в конце концов и станешь – вопрос только во времени. Но с самого-то начала никто таким не бывает. Это как с собаками. Обращайся с псом плохо, бей его изо дня в день – рано или поздно бросится. Вот так же и мы – те, кто растет в Тартауне.

Да, есть среди нас и действительно скверные ребята, и скверных родителей тоже хватает. Но большинство здешних просто бедны, а бедность не обязательно делает человека плохим. Мой папка – безработный, однако не пьет и руки на нас с мамой в жизни ни разу не поднял. Просто настоящей работы здесь нет. Ни у кого из живущих в Тартауне. Перебиваются люди случайными заработками, в сезон урожая нанимаются на уборку фруктов и овощей, зимой чистят от снега городские улицы – все, что угодно, лишь бы еда на столе была.

А еще ребятам, живущим в таком районе, заняться особо нечем. Нет у нас под боком ни уютного сода-бара, ни городского парка для гуляний. Есть только бильярдная Эрни да этот самый Ландромат, прачечная самообслуживания.

Сказать по правде, мы не тоскуем о том, чего никогда не имели. Нам одного хочется – чтобы к нам не совались. Поэтому, когда на нашу территорию забредает кто-то чужой, вроде этого красавчика-хиппи… что ж, он сам напрашивается на то, чтоб стать для нас развлечением – скажете, нет?

– А Трэвису-то как невтерпеж задницу ему надрать, – заметила Сандра.

Я кивнула. Может, сам бы он и не справился, но сегодня с ним околачивалось с полдюжины дружков. У пришлого чужака не было ни единого шанса.

К Трэвису я всю жизнь была равнодушна, хотя он, к сожалению, ко мне относился иначе. Он как будто собрал в себе все самое худшее, что только есть в Тартауне. Густо намазанные бриолином волосы зачесаны на затылок под Элвиса, «утиным хвостом», сам – коренастый, крепкий, задиристый и при том без капли воображения. А вот этому длинноволосому воображения явно было не занимать. Правда, сама не знаю, отчего мне так показалось. Может, оттого, что он полностью завладел моим?

– Давай послушаем, о чем они там говорят, – сказала я.

Оставив номер «16» на пластиковом столе у входа в Ландромат, я вышла наружу. Сандра двинулась за мной. Мы перешли улицу и остановились у витрины бильярдной Эрни. Стекло обросло такой коркой пыли и грязи, что внутрь не заглянуть – даже вечером, когда внутри горит свет, а снаружи темно. Стоя здесь, мы оказались достаточно близко ко входу, чтобы все видеть и слышать.

– Ага, – говорил Трэвис чужаку, – так вот, у нас здесь таких, как ты, не любят.

Может, длинноволосый был полным лопухом, а может, не в меру храбрым, но дать слабину перед Трэвисом явно даже не думал.

– Это каких же? – спросил он. – Тех, у кого волосы черные?

Голос его мне понравился – такой слегка картавый выговор, совсем как у солистов из английских групп на «Шоу Эда Салливана». Нет, не британский акцент, просто какой-то необычный. Приятный.

– Не черные, а длинные, умник, – сказал Трэвис.

– Ничем не могу помочь.

– Мог бы постричься и не ходить, как девчонка.

Чужак пожал плечами.

– Постричься – опять отрастут. А чем тебе девчонки не нравятся?

Тут он взглянул на нас и подмигнул. Сандра захихикала, а у меня отчего-то перехватило дух.

– Ты чо, типа лучше всех? – спросил Трэвис, оглянувшись на дружков.

Те ухмыльнулись в ответ. Казалось, воздух сгустился от напряжения. Вот-вот в ход пойдут кулаки. И это, похоже, было понятно всем до единого, кроме чужака.

– Слышь, кореш, а имя у тебя есть? – продолжал Трэвис.

– О, вот это сойдет.

– Что пойдет?

– «Кореш». Сойдет вместо имени. А тебе зачем?

Трэвис улыбнулся. Эту улыбку я видела не раз – за секунду до того, как он отвесит пинка собаке или выпишет по зубам кому-нибудь из школьных остроумцев.

– Предпочитаю, – сказал он, – знать, из кого сейчас дерьмо вышибу.

– А я-то думал, ты в бильярд хочешь сгонять.

Много я разного видела, но такого… Все так и остолбенели, глядя на него и пытаясь понять, что он задумал. Даже Трэвису, несмотря на злость, сделалось любопытно.

– Ты наркоты, что ли, наглотался?

– Наверное, нет. Ты о чем-то вроде никотина или кофеина?

– Чего?

– Ты про сигареты с кофе?

– Это же не…

– Честно говоря, я бы ни от того, ни от другого не отказался. И в бильярд бы сгонял партию, – с улыбкой сказал чужак. – Ну, прежде чем ты дерьмо из меня вышибешь.

– Ты хочешь со мной сыграть?

«Кореш» пожал плечами.

– Хоть с тобой, хоть еще с кем – лишь бы играть умел.

Своим мастерством Трэвис гордился и устоять перед вызовом не мог. Он устремил на Кореша тот самый фирменный взгляд крутого парня, подцепленный из бесконечных телевизионных спагетти-вестернов: глаза сощурены, на губах усмешка под Элвиса. Конечно, Клинтом Иствудом ему в жизни не бывать, но в глаза ему этого еще никто не говорил.

– Сколько ставишь? – спросил он.

– На деньги не играю. Проигравший заплатит за стол.

– Добро. Идем, лопух.

Трэвис шагнул к дверям бильярдной, но Кореш даже не сдвинулся с места.

– Чего застрял? – спросил Трэвис.

– Пожалуй, «Кореш» мне нравится больше «Лопуха».