Тропою мести

– Все там будем… – невпопад ляпнул Рэй.

– Да-а-а. Стой, а к чему ты о нем спросил? Откуда ты можешь его знать?

Химически-приторный запах порошкового супа пополз по комнате.

– Вы сочтете меня полным психом, но я не могу не сказать. Лешка передал вам привет, он попросил сказать, что ни в чем тебя не винит, Музыкант, что так просто случилось – и всё. А тебе, Рэй, было сказано, что мое возвращение и падение военного вертолета – это Рохля вернул должок за то, что твой отряд спас его от отшельников. Не знаю, что это значит, но вот так…

У Андрея отвисла челюсть – и это мягко сказано.

– Я не рассказывал тебе про вертолет… и отшельников…

– Ты мне ничего не говорил, да.

– Про Рохлю Лесник рассказал?

– Рэй, – вступился за мальчика Музыкант, – ты не мог рассказать ему про Сергея и его коронную фразу. – На удивление, говорил он спокойным голосом.

– Так нельзя шутить, Кирилл, это не смешно…

– Не ругай его. Кирилл, продолжай, пожалуйста.

– Зарядка закончилась. Я скитался по всей Зоне, не зная, куда я иду и зачем. Тут вспоминается та фраза из книжки: «Одинокий, как воробей под дождем»[15]. Так я себя чувствовал. Зашел в дом, думал, что в нем переночую, а там меня поджидала какая-то тварь. – Кирилла передернуло, он коснулся ранок на щеке. – Я не опишу ее… На человека похожа, только на месте рта – щупальца, а глаза желтые, в темноте светящиеся.

– Такие раны, как у тебя, может оставить только Болотная тварь, – заметил Вадим.

– Бр-р…

– Ты убежал?

– Я ее убил.

– Болотника в одиночку вальнул? – Музыкант присвистнул. – Ну ты даешь! У тебя, братец, растет самый настоящий сталкер. Будущая легенда Зоны!

– Упаси боже.

Андрей перекрестился, поплевал три раза через левое плечо – при том, что он никогда не был ни особо верующим, ни суеверным.

– Я потерял сознание, был сильно ранен, а дальше… дальше… не знаю. Это как бред звучит, но… Мне либо приснилось, либо на самом деле это было, но очнулся я в другом месте. Так вот, меня вытащил из дома низкорослый зеленоглазый седой мужичок, который назвался Сергеем. Он помог мне, а на прощание в качестве вознаграждения попросил передать то, что я вам и передал… про Рохлю, про Лешку, про вертолет военный. Это всё так явно отпечаталось… так четко… воспоминания уже меркнут, а слова звучат четко. Говорю и не верю, Андрей, это полнейшая бредятина, я бы сам себе не поверил, но я не вру. Он знал, что ты меня ищешь. Он знал то, чего не знал я! Я проснулся прямо у дороги, по которой ехал конвой «Удара»! Обстоятельства не могли сложиться так удачно! Не могли! Твои друзья – ты! Если бы не помощь Сергея, то мы бы могли не встретиться! Я не вру!

– Кир… – Музыкант помешал свое блюдо. – Даже если он тебе не верит, то я тебе поверил. Честное слово.

– Почему?

– Мне Лешка приснился, – совершенно серьезно ответил Вадим. – Сказал все то, что только что ты озвучил.

Молчали минуту, переваривали услышанное. Андрей пытался отыскать внятное объяснение, но никак не находил его. Живо вспомнилось, как он сам заглянул за край бытия. Если принять за основную версию тот абсурд, что это был взгляд за ширму большого театра под названием жизнь человеческая, а не просто горячечный бред или предсмертная галлюцинация.

«Нет, это какая-то несусветная глупость… нет, чушь откровенная, – доказывал он самому себе. – Но откуда он узнал про вертолет, Лешку и Рохлю? Я ни о чем таком ему не рассказывал. Я даже не успел бы ему это рассказать».

– Не пытайся объяснить то, чего не объяснить, – улыбнулся Музыкант. – Это Зона. В ней всякое бывает. Тебе ли не знать.

– Мне ли не знать…

– Я вижу только одно объяснение.

– Бомби́.

– Правду говорят, что сталкеры никогда не умирают на самом деле. Они просто первыми добираются до центра Зоны, где и ждут нас, разгадав все ее тайны. – Вадим посмотрел в потолок. – Спасибо, что не злишься, Леш. – Лысый мужчина снял кастрюлю с печки. – Мне это было нужно.

– М-да.

– Ты мне не веришь? – Кирилл стыдливо отвел глаза. – Считаешь, что я выдумщик?

«– Как думаешь, там что-нибудь есть? Не может же быть так, что как будто свет обрубают. Что раз – и нет тебя. Нельзя же просто раствориться в темноте и вечности. Я так не хочу… не хочу…

– Да. Думаю, да. Должно быть. Ничто не берется из ничего и не уходит в никуда».

Только Оле он лгал. Примерил на себя роль доброго батюшки, что веру продавал, как самый ходовой товар, дабы смертным спокойнее жилось. Правда, по мнению Андрея, была куда более жестокой. Но не мог же он заявить об этом умирающей девушке. Как не мог заявить и Кириллу. Потому что сомневаться стал. По парню видно было – не врет он ни хрена. И понимает, что все это ему не привиделось.

– Ты не выдумщик, Кирилл, но мне нужно подумать о том, что это было…

– Я хочу посмотреть на Олину могилу. Ты похоронил ее?

– Да… я покажу где. Но ты уверен?

– Да!