Тропы длинные и короткие

Не дав развить разговор, он достал из сумки на боку Сокола хлебных лепёшек, немного ягод и диких невкусных орехов. Гий сказал, что взял их в граде, но не пояснил, дал ли он за них денег.

Всё утро, что они провели у костерка, волк старался не смотреть на Ивана, а если и оборачивался, то только тогда, когда княжич точно не глядел.

– А твои вкуснейшие пироги на что? – в шутку спросил он Желю, когда все поели.

Она фыркнула.

– Если больно хочется – угощайся! – А потом добавила уже не так порывисто: – Мало ли что… Для защиты.

О том больше и не заговаривали.

– Я тут скатался посмотреть дорогу, пока вы спали, – сказал Гий. – Немного крутая, каменистая, но дебри около неё – не продраться. Все трое мы на Сокола не влезем – уж пожалейте животину. Так что я пойду напрямик через чащу, а вы по дороге.

– Ты собираешься идти один? – Иван приподнял голову.

– Давайте на карте пометим место, где мы пересечемся. Уж не знаю, кто быстрее – мои ноги или Соколовы копыта, но мы будем ждать там друг друга, чтобы совсем не разминуться.

Казалось, что Иван сомневался.

– Заодно посмотрю, тихо ли в лесу. Княжич, мы правда много времени потеряем, если трое пешком пойдём. Как бы не опоздать…

Эти слова заставили Желю встрепенуться и уговорить Ивана разделиться.

– Вот и решили: я по короткой тропинке пойду, а вы – по длинной.

Потом они собрали все немногочисленные вещи, Гий помог подсадить Желю, и Сокол с княжичем и девушкой вышел первым. Волку не нужно было торопиться – первое место встречи было совсем близко, а потому он выходил последним.

Желя сидела перед Иваном. Ей никогда не приходилось ездить на лошадях, и с непривычки она вцепилась княжичу в руку. Только потом, немного успокоившись, она заглянула в его напряжённые глаза.

– Ты чего?

Иван – не Гий, не стал отпираться.

– Утром он не называл меня по имени. Теперь я просто княжич.

Желя моргнула.

– Так что же правда… Ты – княжич. Может, он это из уважения.

– Гий? Из уважения? – Иван хмыкнул, но вышло невесело.

Потом он махнул рукой, и Сокол встрепенулся. Желя испугалась.

– Не бойся его, он просто балуется.

Она кивнула и сказала чуть погодя:

– Ну я же тебя всё ещё зову Иваном.

Княжич наклонил голову набок, и могла в этом прочитаться какая-то благодарность. Он улыбнулся почти весело, и слова его никак не вязались с тем, как блестели глаза.

– Да ладно, если бы Гий просто не назвал моего имени. Он сказал, что взял лепёшки в граде.

– Ну.

– А на Соколе он вышел со стороны подлеска, а не градских ворот.

Они переглянулись, Желя почти испуганно, а Иван с каким-то странным спокойствием.

– Интересно, что ж это за лепёшки такие лесные.

На первой стоянке их уже ждал Гий. Репей уцепился за край рубахи, пока он пробирался сквозь чащу, но волк не заметил. Вместо этого Гий сунул палец в рот, высасывая кровь.

– О шиповник укололся.

Не слезая с коня, Иван спросил:

– Всё тихо?

– Куда деваться? Путь ещё небольшой. Быть может, почувствую что-то выше по дороге.

Желя глянула на землю сверху вниз, опасно наклонившись. Но она тут же откинулась назад, покрепче ухватившись за край седла.

Всё время на Соколе её неприятно трясло. Ногами она чувствовала горячий бок коня, запах его волос и дыхание.

«Но уж лучше так, чем на медведе…» – попыталась подбодрить себя она и не стала жаловаться.

Иван и Гий кивнули друг другу напоследок, и княжич пришпорил коня. Всё же волк был прав, когда говорил: «Куда только не заведёт нас наша тропа».

Глава 17

Проезжая мимо оврага, Желя его почти и не заметила. Она всё отсчитывала места стоянок, ожидая, когда эта изнурительная скачка закончится. Где-то внутри себя она решила, что уж лучше ходить пешком – как-то спокойнее, медленнее, и сердце не так беснуется в груди, – но весь этот путь они проходили не ради неё…

Дорога смешалась перед глазами, и прошло столько времени, что Желя уже перестала его чувствовать. И вверх не посмотреть – слишком кружится голова.

Но Иван вдруг пустил Сокола шагом и, наклонившись, шепнул:

– Смотри, в этой деревне любят резьбу по дереву.

Сперва Желя не поняла, но потом повернулась и увидела за холмом кучку крыш. Деревянные, тяжёлые, сделанные на совесть. Все какие-то аккуратные, не такие «вольные», как у неё дома.

Жилища стояли рядом друг с другом и лишь в нескольких редких местах раскосились абы как. Но всю эту упорядоченность местные заключили в объятия резного невысокого забора, что опоясывал деревню. Желя прищурилась.

– Их забор не выглядит так, словно его возводили для защиты.

Верхушка вырезанным кружевом вилась в небо, наверху навесили полумесяцы и звёзды, словно украшая.

– Значит, не от кого им защищаться, – заключил Иван и чуть погнал Сокола.

Желя хмыкнула.

Ворота этой деревни выглядели так, словно каждый житель страдал от большой гордыни. Этот резной забор – не градские ворота, но по простым деревням не было обычая перегораживать свои земли – не ровен час, нужно будет отстраивать новые дома для молодых семей. Так что же, разбирать ворота, а потом возводить заново?

Вот и выглядела эта деревня так, словно тянулась к граду, но от своих деревенских корней ещё не ушла.