Тропы длинные и короткие

– И этого хватит, чтобы отправить всю вашу братию куда подальше, – сказала она, выглядывая из-за светлой косы, покоящейся на плече.

Голос по-знакомому строгий, но в эти слова было вложено больше. Глаза сверкнули, и в них мелькнул проблеск ненависти – холодной, настоящей, которая не рассеивается наутро. Ненависти за всё то, что охотники сделали с её маленьким знакомым миром лесных деревень.

– Княжич, – позвал Бойдан в последний раз. Иван отвернулся и ушёл за ворота, оставив бывшего сподвижника князя одного.

Не безлюдной улице было темнее. Иван вздрогнул и словно осел, но волк тут же подтолкнул его.

– Мы все устали. Подожди ещё немного.

Он кивнул и улыбнулся сдавленно, блуждая взглядом по земле.

Гий же ушёл вперёд, и Желя шепнула княжичу на ухо:

– Ты… Молодец.

А потом отвернулась, точно смутилась от собственных слов.

До кибиток плясцов шли молча. Но в последнюю минуту Гий вдруг обернулся и сказал:

– Давайте заночуем за городом.

Иван, не отрываясь от собственных мыслей, кивнул.

– И даже не попрощаемся? – огорчилась Желя.

Гий шутливо вздохнул и бросил растроганный взгляд в сторону чужих костров.

– Они – вольный народ, Желя. Долгие дороги научили их не привязываться, так что и мы не будем.

Желя склонила голову и рассеянно посмотрела под ноги.

Не дожидаясь возражений и последних памятных слов, Гий снова зашагал вперёд, призывно оборачиваясь и зовя за собой. Он только что руками не махал, чтобы заставить их поторопиться.

– Прощай, Потапыч, – всё-таки сказал Иван и повернулся в сторону костров. Кибитки склонились над ними, точно хребты гор, и в этой тени уже нельзя было разглядеть ни клеток, ни диковинных одежд, ни пёстрых масок.

Глядя в лицо княжича, всё ещё хмурое и задумчивое, Желе стало как-то тягостно. Словно она улеглась с тяжёлым блюдом на груди, но девушка стояла, и ничто не тянуло её к земле…

– Ладно, надо идти, – сказал Иван, – а то Гий с ума сойдёт.

Когда они вышли за стены града, никто не почувствовал это неправильным. Наоборот, в каждом углу, за каждым домом мерещился чужой тяжёлый взгляд, но на поляне с редкими деревьями и всклоченной травой все подозрения ушли.

– Огонь хоть разожгите, – сказал как обронил Гий, когда они остановились у самого большого дерева, и скрылся где-то в кустах.

Сокола разрядили, но оставили поводья, чтобы привязать к стволу. Иван наскоро связал узлы, открещиваясь от непрошеных воспоминаний, – он опять, словно и не было ничего, готовится к отдыху у костра в ночном лесу, и где-то поблизости бродит Гий. Удивительно, но обиды не было, только мягкая улыбка да загадывание, увидит ли он Сокола на это утро.

Потом княжич и Желя вместе раскормили огонь – только тонкие ветки хрустели в золотом свете, – и Иван принялся смотреть, что осталось в сумках от Бойдана.

Вернулся Гий, вытянул из волос травинку и спросил как ни в чём не бывало:

– Нашёл что дельное?

Сумки были почти пусты, если не считать мелких монет да иссушенных трав. Если у Бойдана было оружие, хранил он его не здесь. Иван и не надеялся.

Только вот запустив руку в дальний карман в последний раз, он достал тёмный сложенный лист пергамента.

– Благодарственная грамота? – пошутил Гий.

– Или бесполезный рисунок… – Княжич вышел к огню, чтобы рассмотреть на свету.

Пергамент в самом деле был исполосован линиями, точками и штрихами. Где-то углём отмечались целые круги, но Иван никак не мог взять в толк, что они значат. Он отставил его подальше от лица, чтобы увидеть всё целиком, когда Гий вдруг подсказал:

– Карта, что ли?

– Смотрите, тут развалины нарисованы, как у моей деревни, – вставила Желя. – И отметка поблизости…

– Твоя деревня.

Все вдруг наклонились к пергаменту, чуть не стукнувшись лбами. Лист развернулся, Гий снова пробежал глазами по кругам и выдал:

– А углём рядом круг, чуть подальше.

– Там ведь должна быть деревня бабушки? – предположил Иван. – Место то же, и дорога.

– Она ещё единственная углём отмечена. Сожжённая.

Желя скривила губы и уселась на мягкую рухлядь, разложенную ей и Иваном.

– Этот твой прислужник что, деревни жжёт да тамошним углём их на карте помечает? – спросила она кисло. Княжичу показалось, что она хочет его ударить, и он сел на землю следом, стянув шапку.

Гий смотрел на него сверху, проводя пальцами по пергаменту, а потом сложил обратно и убрал под рубаху.

– Занятно, что ты знаешь этого охотника, – сказал волк, а Иван почувствовал себя так, словно вместе с Гием и Желей на него ополчился весь свет. – Расскажешь?

– Да есть ли что рассказывать? – вздохнул княжич. – Да не охотник он! Служил он у моего отца, князя, а потом его прогнали. За ошибку.

Желя нахмурилась.

– Это из-за Елены?

Продолжая глядеть в огонь, Иван кивнул. Где-то застрекотал кузнечик.

– Отец вдовец, решил снова жениться на царевне Елене. Бойдан должен был встретить её на границе, да она сбежала. За это его отвернули от двора…

– И теперь Бойдан мстит? – Желя вздрогнула.

– Да если бы мстил… – Гий устало опустился к костру. – У гнева есть мера, а этот действует по уму. Видимо, правда верит, что сможет так вернуть себе воинскую честь.

Иван кивнул, найдя поддержку.