Троцкий, Сталин, коммунизм

Что касается сущности «авиационного дела», то вне зависимости от того, каковы были реальные недостатки в работе руководителей этой отрасли, над ними после ареста неплохо «поработали» сотрудники МГБ во главе с Абакумовым (о методах этой «обработки» скажем ниже). Свидетельство этому – письмо бывшего главнокомандующего ВВС маршала Новикова, написанное в апреле 1946 года. В нем Новиков стандартно для сталинской эпохи «кается» в самых разных грехах:

«Помимо того, что я являюсь непосредственным виновником приема на вооружение авиационных частей недоброкачественных самолетов и моторов, выпускавшихся авиационной промышленностью, я как командующий Военно-Воздушных Сил, должен был обо всем этом доложить Вам, но этого я не делал, скрывая от Вас антигосударственную практику в работе ВВС и НКАП…

Мне стыдно говорить, но я также чересчур много занимался приобретением различного имущества с фронта и устройством своего личного благополучия.

У меня вскружилась голова, я возомнил себя большим человеком, считал, что я известен не только в СССР, но и за его пределами, и договорился до того, что в разговоре со своей женой ВЕЛЕДЕЕВОЙ, желая себя показать крупной личностью, заявлял, что меня знают ЧЕРЧИЛЛЬ, ЦИЕН и другие…

Вместо того, чтобы с благодарностью отнестись к Верховному Главнокомандующему, который для меня за время войны сделал все, чтобы я хорошо и достойно работал, который буквально тянул меня за уши, – я вместо этого поступил как подлец, всячески ворчал, проявлял недовольство, а своим близким даже высказывал вражеские выпады против Министра Вооруженных Сил»^[507].

В общем, признания были такими, какими требовались в ситуации тех лет, – помимо дел авиационной промышленности, также и «низкопоклонство перед Западом», и «неблагодарность по отношению к вождю». «Авиационное дело» было признано руководством СССР «липой» уже в мае 1953 года, сразу после смерти Сталина, причем инициатором реабилитации осужденных был Л.П. Берия^[508]. Это тоже говорит о многом – все члены советского руководства, включая будущую «антипартийную группу» и Берию, прекрасно понимали фальсифицированный характер обвинений в адрес репрессированных по «громким» делам. Причем это касалось, видимо, репрессий не только последних сталинских лет – так, известно, что по запросу Молотова в 1956 году была подготовлена справка КГБ, где доказывалась невиновность подсудимых процесса Бухарина, Рыкова и др.^[509].

Самым грандиозным репрессивным актом в отношении партийных деятелей в послевоенный период было так называемое «Ленинградское дело». Его жертвами стали партийные руководители – выдвиженцы А. Жданова, сделавшие карьеру в Ленинграде. Биограф Сталина Н. Капченко так определяет причины «Ленинградского дела»:

«…смерть Жданова (в августе 1948 года. – В.С.) привела к нарушению зыбкого баланса сил в Политбюро, где начался новый, еще более жесткий этап соперничества за близость к вождю. К 1948 году расстановка сил на вершине политической власти выглядела так. С одной стороны, действовала мощная “ленинградская группа”, в которую входили член Политбюро, заместитель председателя Совета Министров и председатель Госплана Вознесенский, секретарь ЦК, начальник управления кадров ЦК ВКП(б) Кузнецов, член Политбюро, зампред Совета Министров СССР Косыгин, осуществлявший наблюдение за работой легкой промышленности и финансами, первый секретарь Ленинградского обкома партии Попков, а также Родионов, возглавлявший Совет Министров РСФСР.

“Ленинградцам” (так назовем их условно) противостоял альянс секретаря ЦК Маленкова и бывшего наркома внутренних дел Берии»^[510].

Под «Ленинградским делом» вместе с тем была и подоплека, связанная с реальными проступками председателя Госплана Вознесенского и ленинградских руководителей. Эти проступки заключались в следующем.

1. Несанкционированное проведение Всероссийской оптовой ярмарки в Ленинграде в январе 1949 года.

Уже 15 февраля 1949 года в связи с этим последовало постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «Об антипартийных действиях члена ЦК ВКП(б) т. Кузнецова А.А. и кандидатов в члены ЦК ВКП(б) тт. Родионова М.И. и Попкова В.С.». В нем говорилось: