Троцкий, Сталин, коммунизм

«…председатель Совета Министров РСФСР вместе с ленинградскими руководящими товарищами при содействии члена ЦК ВКП(б) т. Кузнецова А.А. самовольно и незаконно организовали Всесоюзную оптовую ярмарку с приглашением к участию в ней торговых организаций краев и областей РСФСР, включая и самые отдаленные вплоть до Сахалинской области, а также представителей торговых организаций всех союзных республик. На ярмарке были предъявлены к продаже товары на сумму около 9 млрд рублей, включая товары, которые распределяются союзным правительством по общегосударственному плану, что привело к разбазариванию государственных товарных фондов и к ущемлению интересов ряда краев, областей и республик. Кроме того, проведение ярмарки нанесло ущерб государству в связи с большими и неоправданными затратами государственных фондов на организацию ярмарки и на переезд участников из отдаленных местностей в Ленинград и обратно…»^[511]

Однако вместе с этим проступком в адрес ленинградских руководителей были выдвинутые и другие, куда более серьезные обвинения:

«Политбюро ЦК ВКП(б) считает, что отмеченные выше противогосударственные действия явились следствием того, что у тт. Кузнецова, Родионова, Попкова имеется нездоровый, небольшевистский уклон, выражающийся в демагогическом заигрывании с Ленинградской организацией, в охаивании ЦК ВКП(б), который якобы не помогает Ленинградской организации, в попытках представить себя в качестве особых защитников интересов Ленинграда, в попытках создать средостение между ВКП(б) и Ленинградской организацией и отдалить таким образом Ленинградскую организацию от ЦК ВКП(б)»^[512].

В подтверждение всего этого постановление не приводило никаких конкретных фактов, за исключением предложения ленинградских руководителей Вознесенскому о «шефстве» над Ленинградом (то, что Вознесенский не сообщил об этом сразу в Политбюро, было поставлено ему в вину). Спрашивается, если это «заигрывание» и «попытки создать средостение» были видны давно, почему Политбюро не принимало никаких мер раньше? Налицо совершенно искусственные обвинения, основанные на «раздувании из мухи слона». Впрочем, после событий 1937–1938 годов это было уже обычной практикой, хотя репрессии последних сталинских лет и не идут ни в какое сравнение по масштабам с «Большим террором».

Тем не менее как раз в связи с «Ленинградским делом» Политбюро вспомнило о временах борьбы с антисталинскими оппозициями:

«ЦК ВКП(б) напоминает, что Зиновьев, когда он пытался превратить Ленинградскую организацию в опору своей антиленинской фракции, прибегал к таким же антипартийным методам заигрывания с Ленинградской организацией, охаивания Центрального Комитета ЦК ВКП(б), якобы не заботящегося о нуждах Ленинграда, отрыва Ленинградской организации от ЦК ВКП(б) и противопоставления Ленинградской организации партии и ее Центральному Комитету»^[513].

Последний пассаж, по сути, означал приговор для «ленинградцев» – прямая параллель с 1920-ми годами и Зиновьевым не могла не иметь самых серьезных последствий.

Следующие два обвинения касались уже непосредственно Вознесенского.

2. Махинации руководителя Госплана с государственными производственными планами.

5 марта 1949 г. Политбюро ЦК ВКП(б) в связи с подобными фактами приняло решение, в котором говорилось:

«…вскрыты факты обмана Госпланом СССР Правительства, установлено, что Госплан СССР допускает необъективный и нечестный подход к вопросам планирования и оценки выполнения планов, что выражается прежде всего в подгонке цифр с целью замазать действительное положение вещей, вскрыто также, что имеет место смыкание Госплана СССР с отдельными министерствами и ведомствами и занижение производственных мощностей и хозяйственных планов министерств…»^[514];

«…в ходе проверки Председатель Госплана СССР т. Вознесенский, первый заместитель Председателя т. Панов, начальник сводного отдела народнохозяйственного плана т. Сухаревский вместо признания антигосударственных действий, допущенных Госпланом, упорно пытались путем подгонки цифр скрыть действительное положение вещей, показав тем самым, что в Госплане СССР имеет место круговая порука, что работники Госплана СССР, нарушая государственную дисциплину, подчиняются неправильным порядкам, установленным в Госплане СССР…»^[515]

3. Пропажа секретных документов, находившихся на хранении в Госплане СССР. Здесь сам Вознесенский сразу же признал свою вину. «Я, конечно, вижу и признаю, что в Госплане был серьезный беспорядок в хранении секретных документов, порядка, которого требует закон, там не было и виновные в потере документов не привлекались к суду», – писал он 1 сентября 1949 года в записке, направленной в адрес Сталина^[516].