Троцкий, Сталин, коммунизм

1. Социалистическое строительство в СССР является уникальным опытом созидания нового общественно-экономического строя, свободного от эксплуатации человека человеком. Этот опыт необходимо изучать во всех его аспектах, в первую очередь экономический базис советского общества, но также и его политическое устройство, культуру, быт. Его и будут изучать еще десятки лет, по крайней мере до тех времен, когда возродившееся революционное коммунистическое движение сможет произвести новый рывок в мировом революционного процессе, сравнимый с тем, что был начат в 1917 году партией большевиков. Те «марксисты», которые пытаются отрицать этот опыт, сводить его к «государственному капитализму», «бюрократическому коллективизму» и подобным выдумкам, объективно играют на руку классовому врагу, так как победы коммунизма в прошлом веке и сегодня являются примером для нас, основным доказательством того, что «иной мир возможен», что все правые заверения про «утопию» не стоят и ломаного гроша, как бы прочно пока убеждение в утопичности коммунизма ни господствовало в общественном сознании.

2. Социализм в отдельно взятой стране возможен, если его понимать в соответствии с определением, данным Лениным в 1917 году, – «государственно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу всего народа и потому переставшая быть капиталистической». Более того, любая коммунистическая партия, вставшая во главе пролетарской революции, обязана осуществлять переход своей страны к социализму – национализировать промышленность, коллективизировать сельское хозяйство, создавать механизм развития экономики по единому научно обоснованному плану. В СССР социализм был построен в основном – коммунистические элементы преобладали над капиталистическими (при этом ситуация в различных частях страны могла различаться), однако же последние были достаточно сильны для того, чтобы при немарксистской политике партии стать основой для попятного движения СССР в сторону регресса.

3. Целью победивших в отдельно взятой стране революционеров является как созидание нового общества в своей стране, так и помощь коммунистам других стран в борьбе против капитализма. Эти две цели неразделимы. Переход к полному коммунизму, высшей фазе коммунистической формации, возможен только в мировом масштабе, когда капитализм уже не представляет собой значительной силы и социалистическое государство постепенно уходит в прошлое, заменяясь общественным самоуправлением.

4. Судьба партии большевиков, взявшей власть в отсталой стране с большими пережитками феодализма и вынужденной довершать, наряду со строительством социализма, те преобразования, которые в развитых странах были уделом буржуазных правительств, была следствием данной тяжелой ситуации. О возможности подобного развития событий прозорливо предупреждал еще Энгельс в 1853 году в своем письме к Иосифу Вейдемейеру:

«Мне думается, что в одно прекрасное утро наша партия вследствие беспомощности и вялости всех остальных партий вынуждена будет стать у власти, чтобы в конце концов проводить все же такие вещи, которые отвечают непосредственно не нашим интересам, а интересам общереволюционным и специфически мелкобуржуазным; в таком случае под давлением пролетарских масс, связанные своими собственными, в известной мере ложно истолкованными и выдвинутыми в порыве партийной борьбы печатными заявлениями и планами, мы будем вынуждены производить коммунистические опыты и делать скачки, о которых мы сами отлично знаем, насколько они несвоевременны. При этом мы потеряем головы – надо надеться, только в физическом смысле, – наступит реакция и, прежде чем мир будет в состоянии дать историческую оценку подобным событиям, нас станут считать не только чудовищами, на что нам было бы наплевать, но и дураками, что уже гораздо хуже»^[637].

Во многом именно так все и случилось в России. Слабая подготовленность производительных сил и общества в целом к преобразованиям в сторону коммунизма наряду с огромными успехами породила и массу деформаций – основанный на квазимонархических иллюзиях масс «культ личности», расширение необходимого для подавления классового врага насилия пролетарского государства на коммунистов, оппонировавших победившей группе в рамках диктатуры пролетариата, вообще подавление возможностей открытой критики генеральной линии.

Раскол большевистской партии на сторонников Сталина и Троцкого был предопределен ситуацией победы революции лишь в России при ее поражении в остальном мире, прежде всего в наиболее развитых капиталистических странах. Это вызвало необходимость компромиссной линии во многих вопросах политики коммунистической партии, в том числе и перенос «центра тяжести» на строительство социализма внутри СССР, причем под социализмом в различных контекстах могли пониматься разные вещи.