Троцкий, Сталин, коммунизм

Неудивительно, что жертвой этой системы в конце концов стал и сам Сталин, и те, кто пытался защищать и его лично, и его политику. «Сталинисты» (те из них, кто не ограничивался намеками и ворчанием на кухне) пополнили список подпольных течений в советском обществе, исключаемых из коммунистической партии и преследуемых спецслужбами, а иногда – и физически уничтожаемых, как это было с участниками просталинских демонстраций в Тбилиси в марте 1956 года. И вновь вспоминается Троцкий как «пророк», вечно забегавший вперед. В 1937 году в одной из статей он писал:

«Советская аристократия, успешно воспользовавшаяся сталинской кликой для расправы с революционерами, не питает к нынешним вождям ни симпатии, ни уважения. Она хочет полной свободы от всех ограничений большевизма, даже в той его изуродованной форме, которая все еще необходима Сталину для дисциплинирования своей клики. Завтра Сталин станет для правящего слоя обузой…

Сталин близок к завершению своей трагической миссии. Чем более ему кажется, что ему никто более не нужен, тем ближе час, когда он сам окажется никому не нужен. Если бюрократии удастся, переделав формы собственности, выделить из себя новый имущий класс, этот последний найдет себе других вождей, не связанных революционным прошлым и – более грамотных. Сталин вряд ли услышит при этом слово благодарности за совершенную работу. Открытая контр-революция расправится с ним, вернее всего, по обвинению в… троцкизме. Сталин станет в этом случае жертвой амальгамы им же установленного образца»^[635].

События, произошедшие в СССР после 1953 года, кое в чем подтвердили это предсказание. Конечно, хрущевско-брежневские ревизионисты не реставрировали капитализм – это сделали советские руководители следующего поколения. Также нельзя говорить о том, что «советские бюрократы превратились в капиталистов», – бюрократия была лишь одним из источников формирования буржуазного класса, и далеко не все ее представители «вписались в рынок». Однако фактом остается то, что победившая часть членов сталинской команды действительно избавилась от марксистского содержания его политики и сделала Сталина и «антипартийную группу» «козлами отпущения» за издержки сталинского времени, во многом используя укоренившийся при Сталине режим в партии.

Роль Сталина в Российской социалистической революции 1917 года примерно соответствует роли Оливера Кромвеля в Английской и Максимилиана Робеспьера во Французской буржуазных революциях. Судьба Октября оказалась очень похожа на путь, которые проходили буржуазные революции, – победа революционеров в гражданской войне, затем столкновение внутри победившего класса в силу разных представлений о дальнейших путях развития революции. Те, кто побеждал в этой борьбе, подавляли как сторонников старого строя, так и бывших соратников. Причем последнее наносило ущерб новому строю, способствуя в дальнейшем реставрации свергнутой системы.

Победив своих противников в ожесточенной внутрипартийной борьбе, Сталин возглавил строительство нового общества в тяжелейших условиях, достигнув при этом выдающихся успехов, но пойдя на множество компромиссов с пережитками старого строя, а также, наряду с борьбой против контрреволюции, физически истребив многих выдающихся революционеров в стремлении уберечь партию от раскола, а новорожденное социалистическое государство от гибели.

Интересно, что в своей ранней работе «Наши политические задачи» Троцкий обвинял Ленина как раз в «якобинстве», стремлении к диктатуре над партией узкой группы, в том, что такая диктатура неизбежно проистечет из большевистского понимания партстроительства^[636]. После смерти Ленина большевики во многом и вправду разделили трагическую судьбу якобинцев, однако же сыгравшего роль Робеспьера Сталина Троцкий необоснованно обвинял уже в «бонапартизме» и «термидорианстве».

Сталина роднит с Робеспьером и Кромвелем еще и то, что, как и им, в конечном счете обеспечить стабильное развитие общества в прогрессивном направлении при новом строе ему не удалось – разложение началось сразу после смерти вождя в силу имевшихся ранее предпосылок.

Выводы