Троцкий, Сталин, коммунизм

Однако затем эта идея была осуждена партийным большинством, отказался от нее и сам Ларин^[111]. Некоторая противоречивость предложений оппозиции – укрепление плановых начал с одновременным импортом товаров – позволила большинству руководства утверждать, что «в вопросах экономики оппозиция проявила наибольшее банкротство, не сумев абсолютно ничем подкрепить свои обвинения против ЦК партии и не попытавшись даже противопоставить политике партии сколько-нибудь систематические предложения по вопросам хозяйства. <…> Одна часть оппозиции отдает обильную дань “левой” фразе против нэпа вообще… Другая, гораздо более влиятельная часть оппозиции, напротив, упрекает ЦК в том, что он недостаточно идет навстречу частному капиталу, делает недостаточно уступок империалистским державам и т. д.»^[112].

Уже в ходе этой первой дискуссии выявилась слабость позиций Троцкого среди рабочих и тем более крестьянских масс – существенную поддержку оппозиция получила в основном среди учащейся молодежи, «красного студенчества», а также военных. Так, в Москве за резолюции оппозиции на партсобраниях проголосовало 30 вузовских партийных ячеек, а за резолюции ЦК – 24. В то же время среди военных ячеек соответственно 26 и 39, а среди промышленных рабочих – 50 и 141^[113].

Как и «Новый курс», оппозиционные резолюции порой содержали протест против некоторых в то время только зарождавшихся печальных «родимых пятен» советской действительности, присущих ей на протяжении всех последующих почти 70 лет. Например, в резолюции ячейки штабов политического управления, частей особого назначения и управления военных сообщений Московского военного округа, принятой 14 декабря 1923 года, предлагалось: «Прекратить в дальнейшем переименование чего бы то ни было (городов, улиц, казарм и т. д.) именами живых партийных работников… прекратить посылку трафаретных приветствий на каждом собрании или конференции… прекратить многочисленные юбилеи, выродившиеся в чуждые пролетарской партии казенные торжества и к тому же влекущие за собой громадный расход народных средств, оставив только наиболее важные революционные и партийные»^[114].

Другие оппозиционеры уделяли особое внимание буржуазному разложению советских людей, в том числе и руководителей: «Ошибки при проведении НЭП создали фантастические накладные расходы, бесхозяйственность и казнокрадство выросли до невероятных размеров, как это видно из судебных процессов, излишества части ответственных работников дошли до крайности, в рабочих кварталах появились пивные и всякого рода кабачки, парализующие политическую, профессиональную и культурную работу… По вопросу заработной платы допущено резкое различие ставок между Госорганами и Хозорганами, что разлагающе действует на партийную рабочую массу»^[115], – заявляли оппозиционеры из партийной ячейки отдела юстиции Пермского окружного суда.

Оппозиция ратовала за «орабочение» партии, повышение процента рабочих в ее рядах, однако массовый прием в РКП(б) рабочих после смерти Ленина («Ленинский призыв») как раз значительно ослабил силы оппозиции, что впоследствии неоднократно признавал Троцкий: