Трудная книга

«Да, вы правы: среди нашего брата, к сожалению, очень много людей ограниченных, опустившихся, потерявших себя, плывущих по воле волн и не умеющих установить правильные отношения с обществом и со всем окружающим миром. Совершенно верно! И дальше вы спрашиваете: «Кто виноват?» Во-первых, все это зависит от личности, и только от личности! Если человек хочет, он не будет во власти волн, а пойдет по тому руслу, которое выбрал. И человека, правильно взявшего свой курс, выбравшего свою точную линию, ничто не собьет! Что же касается нашего брата, то, если каждого из них спросить: «Какой ты выбрал путь?» — немалая часть из них окажется в трудном или даже смешном положении. Возможно, что большинство еще не нашло своего единственного по правильности пути. И тут есть над чем подумать: почему же в двадцать с лишним лет он не нашел своего курса?

Возьму свою семью. Отец — старший технолог, человек образованный, но в некоторой степени трудный. Мать в далеком прошлом окончила ремесленное училище и была простой работницей. Во время моего детства она была домохозяйкой. Она добрая, хорошая женщина, с мягким, отзывчивым сердцем. Когда же мне было 10—12 лет, отец, отпуская меня гулять на час-полтора, засекал по часам время, и я всегда беспокоился — как бы не прогулять больше. В 15—16 лет я ходил на каток, а в девять или в десять часов я торопился домой — как бы не опоздать. Помню, жалко было уходить с катка, когда народ только еще приходил, когда такие же мальчишки беззаботно гонялись по катку. Не знаю, может быть, отец и правильно делал. Однако из его воспитания я вспоминаю очень немногое: изредка он садился проверять мои уроки, изредка вместе пилили дрова, изредка он усердно «пилил» меня. Ему не приходило в голову сходить со мной в кино, прогуляться по книжным магазинам в поисках хорошей книги, поспорить или поговорить о чем-нибудь. Ничего такого не было. Я сидел дома, учил уроки, читал книги. И до семнадцати лет я жил лишь семейными интересами. Даже когда работал штукатуром, то оставался в семье ребенком, которому по-прежнему что-то разрешалось и что-то — нет. Когда человек выходит в жизнь, то как бы заново рождается, так как это второй период его жизни. И многое в нем, как в человеке, рождается от того, как и чем встретят его новые люди. Так и случается: что молодой человек увидит в окружающих его людях, то и принимает в себя.

Вернусь снова к своей семье. Да, живя в стенах своего дома, я мало думал о морали, о достоинствах, об обществе. Но это и не удивительно: в пятнадцать лет подросток мало о чем думает, мало что знает. Поступив на работу, я не жил жизнью общества, не смог увидеть единых желаний своего коллектива. Мне казалось: они, как и я, приходят на работу и, проработав восемь часов, спешат в свои дома, чтобы на другое утро быть на работе. И я, отработав восемь часов, спешил домой и занимался своими делами. Вот в этом, в этом моя ошибка — я не почувствовал общественности. Я понимал коллектив по-своему, примитивно, неправильно. Поэтому я и оказался неподготовленным к жизни.

И еще я могу сказать, что во мне всегда боролись два человека: один хороший, со светлыми порывами и стремлениями, другой — пошленький, скверный человечек. Изредка этот плохой брал верх, и я в такие минуты забывал о хорошем. Теперь во мне прочно живет только хороший человек, для плохого места нет. Так кого же теперь остается винить, если во мне когда-то уживался плохой человек, кого винить, если я совершал эти гнусные поступки? Не обстоятельства, не семью, не людей — а самого себя!

Я сейчас затрудняюсь ответить на ваш вопрос: «Почему ты не сумел обойти и преодолеть сложившиеся обстоятельства?» Наверное, потому, что мне не приходилось о чем-либо по-настоящему думать. Ведь мне не пришлось испытать никаких трудностей и лишений. Только эта возникшая на моем жизненном пути трудность заставила меня думать о будущем, о значении моих поступков. Только она научила проверять, ставить под сомнение каждое решение: а правильно ли я поступаю? Этот урок на всю жизнь, он трудный, но полезный. И пусть этот урок заставит всех нас думать о своих поступках и о своем будущем. Я не ошибусь, если скажу, что ум и воля у всех людей моего поколения сейчас формируются в таких условиях, которые помогают стать человеком — Человеком с большой буквы. Ведь такие же парни, как я, сейчас строят города в Сибири, прокладывают громадные трассы и магистрали. Они воспитывались в таких же условиях, также учились и работали, но они оказались крепче, честнее, серьезнее. Они думали о своем будущем и стремились к нему, а мы жили спустя рукава. И вот теперь нам приходится жить задним умом: думаем и понимаем после того, как все случилось по нашей же воле. А они строят, живут, любят, учатся в вузах. Так кого же теперь винить? Следовательно, все происходит от личности, от собственного желания и понимания».