Трудная книга

Шло время, и Юрий в результате продолжающейся переписки со мной и, как мы увидим дальше, под влиянием воспитателей колонии постепенно осмысливал свое положение и вырабатывал моральную устойчивость и целенаправленность.

«Все, что переношу сейчас, я считаю заслуженным. И вы помните, как в одном из писем я писал: «Что ж, пусть этот голод по свободе копится! И чем сильнее он будет, тем крепче, тем уверенней я войду в новую жизнь». Сейчас придерживаюсь только этого мнения — наказание заслужено и роптать, притворяться обиженным я не в праве. Поэтому я прошу извинения, если слишком много говорил о своих переживаниях раньше. Во всяком случае, вы были совершенно правы, когда сказали: «Это нужно понять внутренне, примириться с этим и перенести это достойно, как свой моральный долг. Это и будет твоей нравственной закалкой».

Очень хорошие слова, и я буду их помнить. И мне хочется за это письмо сказать вам большое спасибо: оно открыло во мне ту новую страницу, которая не спешила открываться. Но ваше письмо открыло эту чистую страницу, и посмотрим, что я смогу на ней написать. А сейчас моим девизом будет ваша фраза: «Поменьше воплей, побольше внутренней работы над собой».

Желаю вам всего наилучшего. С глубоким уважением и благодарностью к вам — Юрий.

27 февраля 1964 года».

В заключение сделаю маленькое отступление. Эта переписка в очень сокращенном виде была напечатана в газете «Известия». В статье был взят только один мотив — осуждение и изобличение позиции моего корреспондента. Через некоторое время один мой старый приятель, литератор, при встрече сказал:

— Читал я вашу статью. Читал. Хорошо вы его разоблачили — и крепко, и душевно, по-отечески. Только вот в чем беда: не действует на них ничего.

И я рад, что весь дальнейший ход нашего спора, как мы видим, опровергает это безнадежное и безрадостное заключение.

Рад и тому, что эту безнадежность опровергает и то, как ответили сами заключенные на эту статью. Одни обозлились. Это те, которые ищут, что выгодно, и в своих преступлениях осмеливаются обвинять общество. А вот другие, их оказалось большинство. Эти ищут разумных путей в жизни. Прочтите письмо одного из них.

«Таких Юриев встречается много, и все они начинают взывать к логике, лишь когда сама жизнь начинает давить их. А спрашивается, кто его толкал в тюрьму? О чем он думал, когда жизнь улыбалась ему? Ведь, идя на преступление, он делал это тайком, украдкой от всех, значит, и в то время у него работало сознание правильно, он знал, что за содеянное он будет отвечать, но он надеялся, что увильнет от этого. Но как только тучи закона сгустились над его головой, чтобы поразить за содеянное, вот здесь и появилась у него наклонность к размышлению и анализу своих поступков.

Хорош тот человек, кто, попав в заключение, начинает не с жалоб к писателям и редакторам газет, а начинает работать молча, твердо став на правильный путь.

Так и при досрочном освобождении. Сколько их вернулось обратно! А почему? Потому что им поверили, да не проверили. А мне думается, что только тот может быть достоин освобождения, который вытряхнул из себя все сам, без посторонней помощи. Если ты сдержан в разговоре, в поведении, не выражаешься нецензурно и вообще если человек сдержан, он не совершит проступка, не оскорбит никого, не пойдет за «дружками». Только таким скатертью дорога на свободу».

Приписка:

«Желательно, чтоб это прочитал и Юрий.

А главное, скажите ему: поменьше вою».

Вся эта история с Юрием Спицыным полностью, пожалуй, отвечает любителям «предъявлять счет обществу» и защищать «провинившихся». Никак не снимая вопроса о значении обстоятельств и условий жизни, она красноречиво говорит о роли самого человека и высоте его нравственного сознания. Она говорит, как деградирует и как падает в конце концов человек, если он теряет уважение к труду и к законам общественной жизни. Дальше мы увидим, как и какими путями происходит это падение.

Тростинка гнется на ветру

Итак, человек не сумел «обойти», «преодолеть» сгрудившиеся вокруг него обстоятельства, «мозги набекрень», «ума не хватило» — так Юрий Спицын объяснил внутреннюю причину своих преступлений. Но что значит — не хватило ума? Здесь мы вплотную подходим к вопросу о личности преступника.

Нет, это не узкий вопрос криминологии, это тоже наш общий, общественный вопрос: у кого и почему мозги оказываются «набекрень»? Это, конечно, не первое в цепи причин, но очень важное: психология.

Вот совершенно отчаянное письмо. Прекрасный человек, трудолюбивый, честный, чистый. Отличным солдатом отслужил он военную службу и, возвратившись домой, заехал к сестре повидаться. Тут узнал, что сестре живется очень плохо: муж — пьяница, дебошир, издевается над женой и совсем забил ее. Брат хотел за нее вступиться, но сестра упросила не вмешиваться: хуже будет. Человек поборол в себе внутренний протест, который кипел в душе, а потом пришли соседи, выпили, как полагается, и протест этот прорвался: ссора, подвернувшийся под руки нож, и — убийство.