Трудная ноша. Записки акушерки

Вы аккуратно встаете из кресла-каталки, по-прежнему прижимая младенца к груди, и, обернувшись, видите улыбающуюся послеродовую акушерку в синем костюме, вашего ангела-хранителя на предстоящую ночь. Она подходит и помогает вам уложить ребенка в кроватку, легонько поглаживая его по голове, и вы вдруг чувствуете исходящий от нее легкий аромат духов и теплого чая. Вы этого не знаете, но у вашей акушерки выдалось одно из тех редких ночных дежурств, когда в отделении всего лишь горстка пациенток и она может спокойно обойти их всех, поговорить с каждой, немного успокоить, от чего сердце поет у нее в груди. Она даже выкроила время на нормальный перерыв, вместо того, чтобы по-быстрому проглотить пару печений и запить их чаем прямо над медицинскими картами: сегодня у нее была возможность посидеть в сестринской с другими сотрудницами, полюбоваться фотографиями внуков одной из них, посмеяться язвительным шуточкам другой и перетаскать все конфеты со сливочно-кофейной начинкой из коробок, подаренных выписанными пациентками дневной смене. К моменту, когда вы прибыли в отделение, она вспомнила чувство, которого не испытывала уже очень давно: чувство, что она отлично справляется со своей работой, когда у нее достаточно времени, и что работа эта – отнюдь не только поставки обществу здоровых детей.

Оливия: мама лучше знает

Было мое первое из трех подряд дневных дежурств в послеродовом отделении, и к моменту послеобеденной раздачи таблеток Клуб Жирных Задниц довел меня до полного изнеможения. Катя тележку с лекарствами от палаты к палате, я едва волочила ноги, скрипя подошвами по линолеуму на полу.

Терри, одна из санитарок, основала этот клуб в конце летнего сезона. Шокированная заметно округлившейся талией после традиционных барбекю на свежем воздухе и вечеринок с пивом, Терри в два часа ночи уселась за стол на сестринском посту и с хрустом раскрыла новехонький блокнот на спирали. «Клуб Жирных Задниц» написала она вверху первой страницы, а ниже, крупными буквами, собственные параметры: «Терри, 85 кг 300 г, 4 сентября». За неделю ей удалось убедить всех остальных сотрудниц отделения внести свои имена и вес в список, после чего Терри придумала упражнение, которое мы могли выполнять прямо на работе, и о котором регулярно и настойчиво напоминала. Если у нас выдавалась пауза или вдруг смена была относительно спокойной, мы должны были подниматься на пять лестничных пролетов три раза подряд. В промежутках между перестиланием постелей и раздачей обедов Терри кропотливо отслеживала прогресс своих коллег. Вы могли стоять в процедурной, набирая в шприц антибиотик, и тут в дверях появлялось ее лицо с улыбкой от уха до уха.

– По лестнице ходила? – спрашивала она, и если ответ не был безусловно утвердительным, ставила черный крестик возле вашего имени в табличке Клуба Жирных Задниц и лично сопровождала вас до лестницы. Поначалу некоторые еще пытались сопротивляться – те, например, кто летом старался «держать себя в руках» или уже был членом другой диетической секты, типа «Мира стройности» или «Весонаблюдателей», в которые акушерки слетаются, словно пчелы на мед, хоть результат и не гарантирован, – но в конце концов все смирились с правилами Терри. Дело было даже не в том, что она представляла собой полутораметровый восьмидесятипятикилограммовый сгусток энергии, а, скорее, в покладистости акушерок, которым не впервой было подниматься пешком на пятый этаж в кладовую, спускаться обратно и тут же отправляться снова наверх. Мы привыкли уставать за дежурство до полукоматозного состояния, чтобы наутро опять являться на работу и повторять тот же процесс с другими пациентками. Опустоши один мешок с пахучей после родов мочой, прикрепленный к катетеру, и увидишь следующий; на место каждой выписанной пациентки тут же поступит еще пятеро. Поэтому, когда ранняя осень бросила на госпиталь свою золотую тень, стало обычным наблюдать акушерок, парами марширующих вверх и вниз по лестнице в два часа ночи или в половине пятого дня, ну или в любой другой момент, когда в работе возникла передышка, и у нас, раскаивающихся Жирных Задниц, появилась возможность отработать свой долг.

Терри в тот день добралась до меня, когда я возвращала тележку для лекарств на место, в угол за запирающимся шкафчиком в процедурной. После летнего разгула мне пришлось ослабить шнурок на брюках совсем чуть-чуть, но я с безмолвной покорностью ходила по ступенькам в каждую смену.

– По лестнице ходила, – не дожидаясь вопроса, сообщила я Терри, когда та заглянула в дверь.

– Ноги просто отваливаются!

– Умница, – одобрительно кивнула та. – Но я пришла сказать, что звонил больничный координатор. Они хотят кого-то положить в восьмую палату – первые роды, срочное кесарево, привезут на кровати. Я пойду там приберусь.

На мгновение она исчезла, но потом снова сунула голову в проем.

– Кстати, завтра все взвешиваемся. Девчонки из амбулаторного обещали одолжить весы.

Терри улыбнулась и убежала, скрипя подошвами разношенных «Рибок», в восьмую палату.