Трудно быть духом

— Хорошо. Прочитаю — занесу!

Такой расклад прапорщика не устраивал.

— Кхм!. Я просто хотел сегодня политинформацию провести! С солдатами!

Колобков выпучил глаза, будто получил удар ниже пояса. На его памяти добровольно политинформацию проводили только однажды.

После выхода Средней Азии из СССР. И то потому, что воины аллаха хотели дослужить до дембеля.

— Политинформация — это хорошо! — на всякий случай сказал он.

— Так, может, одолжили бы газетку? — попросил Шматко.

Зам по воспитательной пришёл в себя.

— Эта газета — фигня! — заговорщицки сказал он. Как один любитель политинформаций другому. — Пошли ко мне, я тебе кое-что покруче дам! Мне такую штуку из штаба округа прислали!.

Но старший прапорщик на политическое извращение не купился.

— М-м-м… Понимаете, Виктор Романыч, солдаты уже давно ждут.

А я вот… за газетой пошёл! Мне бы по-быстрому? — уклонился он от визита в кабинет Колобкова.

Тот цокнул языком и сдался:

— Ладно, держи! Почитай пока это! А потом зайдёшь, я тебе материалы дам… Посидим, поговорим…

— Спасибо! — гаркнул Шматко, торопясь отбежать подальше.

Вдруг в спину ему вонзился окрик Колобкова:

— Стой!

Он замер, медленно оборачиваясь…

— Программку оставь, — попросил майор.

Последний номер «На страже Родины» лежал на столе командира части. Дверь в кабинет полковника Бородина по случаю жары была открыта. Проходящий мимо старший прапорщик Шматко застыл в проёме. Он присмотрелся к названию газеты, изменился в лице и зашёл в кабинет.

— Товарищ полковник, разрешите?.

— Шматко?! — командир оторвался от чтения. — Что-то ты сегодня без аккумулятора?.

— Так я… э…

— Ладно! Шучу!. — добродушно хохотнул Бородин. — С чем пожаловал?!

— Я по поводу… газету! Там на предпоследней странице анекдот… смешной…

Бородин перевернул лист и попал на страницу со злополучной фотографией Соколова. Шматко поспешно потянулся к газете.

— Не-не, не здесь! Разрешите? — он пролистал несколько страниц и ткнул пальцем. — Вот!

— «Отжимается как-то полковник перед прапорщиком…» — прочитал Бородин.

Он возмущённо уставился на Шматко:

— Смешно…

Тот дал задний ход:

— Ой, нет… Я забыл… Это не в этой газете…

Командир вернулся к странице с фотографией. Старший прапорщик снова засуетился:

— А в этой как раз кроссворд интересный… На последней странице… Я у вас хотел одно слово спросить…

— Кроссворды не люблю! — сурово нахмурился Бородин. — А ты, я смотрю, на службе хернёй всякой занимаешься?!

— Никак нет… Я это так… В обеденный перерыв…

И тут полковник всё же наткнулся на фотографию.

— Подожди! Ну-ка, ну-ка… — присмотрелся Бородин. — Так вот же он!!

— Кто?!

— Вот смотри, второй слева! Узнаёшь?

— Товарищ полковник! — в панике выпалил прапорщик. — Это не Соколов!

Бородин, не особо вникая в его выкрики, пробормотал себе в усы:

— Конечно, не Соколов! Это Соколовский! Старший прапорщик!

Приехал в часть, потом пропал! Значит, всё-таки он есть в природе… А я уж думал — с ума сошёл! — Он громко позвал: — Колобков!.

Колобко-ов!.

Однако заместитель по воспитательной работе не откликнулся.

Командир поднялся со своего места, направляясь к его кабинету.

Шматко кинулся к столу, сцапал страницу с проклятой статьёй и спрятал за пазуху…

В расположении части царил покой. Евсеев и Прохоров сидели в каптёрке и, пользуясь отсутствием старшины, гоняли чаи. Младший сержант Фомин просочился из коридора и жалобно спросил:

— Пожрать есть?. Я голодный, как рота «духов»!

— Сироп из одуванчиков, — порекомендовал Евсеев, выставляя нетронутую банку с вареньем Ходокова.

— А колбаса где?

— Ха, вспомнил! Не прошло и полгода… — хмыкнул Прохоров.

Фома разочарованно сплюнул, рассматривая банку на свет.

— И всё, что ли?

— Всё…

Он полез в ящик стола и наткнулся на свёрток.

— А это что?

— Сало, — пробурчал Евсеев.

— Зажать решил?

— Так хлеба нету…

— Зашибись у нас жизнь! — возмутился Фома. — Варенье есть, сало есть, а хлеба — нету!. Ладно, придётся так жрать!

Прохоров засомневался:

— Сало с вареньем?.

— А что? Сало съедобное? Съедобное. Варенье можно есть?

Можно. Значит, и вместе покатить! После нашей столовки я трак от танка переварить могу!.

Покупатель на аккумулятор нашёлся внезапно. Видимо, тактика обклеивания заборов дала результат. Старший прапорщик Шматко влетел в помещение склада и радостно завопил:

— Данилыч, давай аккумулятор! Я покупателя нашёл, по объявлению позвонили!.

— Ха, орёл! Нету уже аккумулятора! — остудил его пыл завскладом.

— Чё, пихнул?

Данилыч подошёл к шкафу.

— Сделка века! Путём гениальной комбинации за аккумулятор удалось выручить… — Он торжественно распахнул створки. — Четыре колеса!

Шматко оторопел:

— Ты чего?. Шутишь?!

— Это не шутка, Николаич… И не сон… Можешь потрогать! Раз, два, три, четыре… Практически новые. Супервыгодная сделка! — Ё-пэ-рэ-сэ-тэ! — разозлился старшина. Данилыч! Какая супервыгодная?! Мне бабки нужны, а не колёса!

— Вот дубина! Твой аккумулятор от силы полтинник тянул, а колёса по четвертному каждое! Как не фиг, на фиг! Двойной навар!

Короче, берёшь?

Шматко воспользовался своими обширными познаниями в высшей математике. По всему получалось, что хитрый завскладом прав.

Он махнул рукой: