Трудно быть духом

— Ну… я пойду?. — робко спросила закройщица.

Майор мелко закивал:

— Конечно-конечно…

Он проводил её до двери, суетливо отсчитав несколько купюр.

Вернувшись в комнату, жених застал Ирину у зеркала. Она расчёсывала волосы, всем своим видом игнорируя его присутствие.

Колобок робко откашлялся:

— Кхм… Ну, ты хотя бы изобразила радость… А то как будто на каторгу собралась… А что на свадьбе будет?. Люди же придут…

Ирина резко повернулась:

— Ты не бойся, майор… Я тебе хорошей женой буду… Краснеть за меня тебе не придётся… И перед людьми стыдно не будет… Но это потом, после ЗАГСа. А пока оставь меня, ладно?!

Колобков вдруг упал на колени, схватил её руку и начал целовать.

— Ирочка… солнце… Я всё… я всё для тебя сделаю!. Свет мой… Я пить брошу. Я спортом займусь! Прямо с завтрашнего дня!. Я всё-все для тебя!. Мы так заживём с тобой!.

Она вырвала руку:

— Иди… нельзя жениху невесту в платье до свадьбы видеть…

Примета плохая!.

Колобков поднялся с колен:

— Нам никакие приметы не помешают!. — он послушно попятился к двери. — Вот увидишь, я для тебя — всё!. Никакие приметы!.

Возвратившись в часть, майор поспешил во вторую роту.

Построив личный состав, он объявил:

— Завтра утром мне нужны четыре бойца с хорошими лёгкими и фантазией!.

Старшина роты поинтересовался:

— Товарищ майор… А что надо делать-то?

— Работа интересная! Творческая!.

— А лёгкие зачем?! — выкрикнул кто-то из строя.

— Будем создавать весёлое, праздничное настроение!. Украшать машину капитана! — пояснил Колобков.

Тот же голос из строя хмыкнул:

— Она же и так смешная!.

По расположению прокатился хохот. Колобок улыбнулся за компанию:

— Значит, пойдут… Кабанов!. Вакутагин!. Соколов!. И… — Он сделал вид, что думает. — Медведев!.

Мишка ненавидяще уставился на майора. Тот ехидно проговорил:

— Медведев. У тебя что завтра, наряд?.

— Никак нет!

— Вот и отлично!. В десять утра жду вас у штаба!

Колобков вышел из казармы. Старшина роты негромко окликнул:

— Гунько!.

— Да, товарищ старший прапорщик!.

— Пойдёшь завтра вместо Медведева!.

Мишка пробормотал:

— Товарищ старший прапорщик, я…

Но Шматко даже не стал вслушиваться:

— Будешь заниматься по индивидуальному плану, ясно?!

Свадебное застолье разгоралось. Вокруг стола сидели офицеры части с супругами. Во главе — счастливый майор Колобков с невестой.

Капитан Зубов поднёс бутылку, чтобы налить ему водки. Тот прикрыл рюмку рукой:

— Нет-нет-нет… я сегодня не пью!.

Зубов повернулся к командиру части:

— Товарищ полковник…

Бородин развёл руками:

— Ну… я ж не могу ему приказать!

— Новая семья — новые привычки!. Завязал!. — под общее оживление заявил жених.

— Ну, может, хоть немного!. — не пожелал сдаваться Зубов.

Колобков замотал головой:

— Нет, капитан! Ты ведь женат!. У тебя была первая брачная ночь?.

Сам понимаешь, надо быть на высоте!. Тем более с такой-то женой!.

— Ну, да ты, Романыч, прям Карлсон!. В полном расцвете сил!. — хохотнул Бородин. — Ты, кстати, майор, так и не сказал, как тебе удалось нашу Ирину соблазнить?.

— Ну… так ведь за любовь, товарищ полковник, надо бороться!.

— О-о, вот это по-нашему!. — Бородин хлопнул по плечу старшего прапорщика. — Понял, Шматко?! Замполит сказал!

Тот вяло ковырнул горячее и буркнул вполголоса себе под нос:

— Ну, свинья…

— Что?! — переспросил сидящий рядом Данилыч.

— Отбивные вкусные!. Чувствуется, что не хряк, а свинья!. От хряка обычно запах неприятный!

— А-а!. Ты лучше грибную солянку попробуй!. — Завскладом протянул салатницу. — Свежая!. На той неделе завезли… Ещё есть два ящика!.

Полковник Бородин взял со стола блюдо:

— А это что, баклажаны?!

— Да!. Запечённые… с курицей и сыром!. — ответила ему супруга капитана Зубова.

— Только чего-то они горькие!. — удивлённо заявил Бородин.

Зубов не разобрался в ситуации, попытавшись обидеться:

— Клевета!. Это Верочкино фирменное!.

Жена толкнула его в бок, стимулируя мыслительный процесс. Он сообразил:

— Ах, да!. Точно!. Горьковатые!.

— Сегодня вообще всё горьковатое!. — громко намекнул Бородин.

Данилыч оторвался от грибной солянки и завопил:

— Горько!.

— Горько!. Горько!. — подхватил народ.

Колобков расплылся в улыбке, глядя на Ирину. Он вытер рот салфеткой, вставая с места. Ирина равнодушно посмотрела на гостей и тоже поднялась. Радости на её лице не появилось.

Она, закрыв глаза, повернулась к Колобкову, подставляя губы.

После короткого соприкосновения Ирина отстранилась, быстро садясь на место.

Хор гостей отсчитал:

— Раз!. — и разочарованно протянул: — Ну-у-у!.

Старший прапорщик Шматко с трудом подавил желание плюнуть прямо в тарелку и уйти.

Сглаживая некоторую неловкость, полковник Бородин вдруг поднялся, постучав вилкой по рюмке. Капитан Зубов тут же торжественно объявил:

— Слово предоставляется… командиру нашей части… полковнику…

Бородину Павлу Терентьевичу!.

Тот поднял руку, призывая к тишине:

— Хотел, конечно, завтра, как положено… На плацу, перед строем…

Но по такому случаю, извините, не могу удержаться… — Он достал из-за пазухи бумагу и развернул. — Приказ министра обороны!. Короче, я тут официальщину зачитывать не буду… Сразу к делу!. Присвоить майору Колобкову Виктору Романовичу… Очередное воинское звание… Ну?!