Читаем ТРУДНО ЛИ БЫТЬ УЧЕНЫМ полностью

ТРУДНО ЛИ БЫТЬ УЧЕНЫМ

П. И. Бажан

получилось, что по направлению Волжского объединенного

речного пароходства (ВОРП) на грузовой теплоход меня и еще

двоих сокурсников не взяли, потому что нас опередили более

подготовленные студенты речного училища. В общежитии, не

утепленном на зиму, жуткий холод – конец августа выдался

очень холодным. Дневной рацион – батон и бутылка горячей

воды из титана, чуть подслащенной. Не берут и на другой

теплоход – никому не нужен работник всего на один месяц. Не

берут и на следующий. Я в отчаянии. Наконец, сердобольная

дама из отдела кадров пароходства обещает, что через пять

дней придет пассажирский теплоход «Карл Маркс», на

который меня обязательно возьмут. Наконец, приходит «Карл

Маркс». Капитан – Константин Иванович Бабушкин, его

супруга – третий штурман. Посмотрели на меня, посовещались

взглядами и взяли в штат кормовым матросом. Кто-то отвел

меня на камбуз. До сих пор помню вкус замечательного борща

и макарон по-флотски, которыми меня накормили. Поставили

на вахту, указали каюту, койку, посоветовали отдохнуть до

вахты. В каюте тепло, но иллюминаторы открыты. Я тут же их

задраил и залег. Проснулся от мощной русской речи: «Какой

м… закрыл иллюминаторы?» – это старые (по возрасту – так

мне показалось) матросы пришли с вахты/подвахты и

выразили свое недовольство, подкрепленное «хорошими»

словами и нужными действиями. Вот так приняли меня на

«Карле Марксе», и помнить это я с глубокой благодарностью

буду до конца дней своих. Работа в штате, то есть за деньги, с

бесплатной кормежкой на теплоходе означала, что я обеспечен

пропитанием на несколько месяцев вперед, а это было для

меня больше, чем спасательный круг.

Переполненный признательностью, я остро чувствовал, что

нужно чем-то отплатить, а отплатить можно было только

трудом. Нужно понять, что тогда парень я был

разгильдяистый, хотя физический труд и знавший, но не

любивший его, первые курсы института проведший в

сомнительной компании двоечников, когда доблестью

считалось увиливать от учебы, от любой работы. И вот такой

молодой разгильдяй вдруг впервые помят жизнью, и тащат

меня из провала, доверяя, хорошие работящие люди. Чувство

благодарности пересилило приобретенное за годы учебы в

институте халтурное отношение к труду, но пришлось

буквально ломать себя каждую вахту, на каждом шагу. Чего

только стоит работа в междудонное пространство для его

осушения, зачистки и окраски, где и повернуться-то сложно, где приходит клаустрофобия, где никто и никогда

Теплоход «Карл Маркс» в наши дни. О. Валаам

(теплоходу уже более 60 лет)

тебя не проверит! И я буквально заставлял себя делать эту

тяжелую работу хорошо, не халтуря. Это все давалось мне

крайне тяжело. Холодными осенними вечерами на вахте

циклить планширь фальшборта, не пропуская ни сантиметра, мести и швабрить палубу, не заметая грязь в ватервейсы, чистить и красить корпус в районе ватерлинии тщательно и

кропотливо, и ломая себя, терпеть.

Опять «Карл Маркс»

Работа на теплоходе запала мне в душу, и на третьем курсе

я был одержим идеей работы будущим летом на теплоходе

«Карл Маркс», тем более что зимой 1961 г. мне пришел

перевод с премией от пароходства (спасибо К. И. Бабушкину) всего за месяц работы. Всю весеннюю сессию я сдал досрочно

в апреле-мае, естественно, на тройки, в том числе «Детали

машин» и «Термодинамику», причем обе названные

дисциплины сдал с большим трудом и скрипом. Скорее всего, профессора просто пожалели меня, поставив тройки вместо

двоек. Судьба потом надсмеялась надо мной – я читал

термодинамику в вузе и издал в соавторстве с В. М.

Селиверстовым учебник «Термодинамика и теплопередача», детали машин пришлось изучать самостоятельно, а положения