Трудно не понять Ничто, но множественная вселенная полна этого

собственные черты были настолько незапоминающимися, что их в любом случае никто не

мог воспроизвести? Конечно, в превращении в женщину были свои неизбежные

подводные камни, но ему это несколько раз удалось — в старые плохие времена, которые

теперь, в ретроспективе, были так чертовски хороши. А уж сколькими он был

священниками… Он сбился со счету. Если на свете есть такая штука, как искупление, им

стоило бы выпить за Мокриста бочку вина. Нет, пивной завод.

142

После прибытия на вокзал королевский отряд разделился. На некотором

расстоянии от Риса, который теперь был замаскирован под растерянного пожилого гнома,

держалось несколько подозрительных типов, в то время как остальные разбились на

небольшие невинного вида группки вдоль перрона.

Башфул Башфулссон галантно предложил себя на роль телохранителя, но и

Мокрист, и командор Ваймс оба сочли его слишком узнаваемым для других гномов в его

родном Анк-Морпорке, и предложили использовать его особые навыки в другом деле.

Темные клерки и так обучались лордом Ветинари, который, как он это только что доказал,

мог оставаться невидимым в комнате, полной людей, — это вопрос техники. Были и

другие. Вполне возможно, прямо над головой. Что бы ни произошло, командор Ваймс не

собирался позволить Низкому Королю Гномов умереть в его дежурство.

Мокрист вздыхал, жалобно (но не слишком жалобно) приволакивая ногу по дороге

к хвосту поезда. Там он обнаружил станционного охранника, бранящегося на хорошо

одетого мужчину, который решительно уселся в вагоне третьего класса, среди сонных

рабочих с жирными руками и коробками с инструментами, и трубочистов с неизменно

протекающими мешками с сажей. Мокрист был обеими руками за простых людей,

особенно — за простых людей, которые смогли себе позволить хотя бы один кусок мыла в

жизни и не плевались беспрестанно огромными шарами плевков, которые, кажется, жили

своей отдельной жизнью.

А франт, которых вонял и сочился лучшим бренди, задерживал поезд, пока

охранник возмущался, выведенный из себя капризным голосом.

Так что Мокрист приобнял отвратительное существо и перешел в свой приводящий

в бешенство режим пьяницы, дополненный взрывоопасной отрыжкой — стопроцентным

гарантированным победителем в любом соревновании. Сперва пустить слюну из уголка

рта, потом — ужасный запах, в котором Мокристу просто не было равных, а потом уж

речь, в которой каждое слово было измельчено, унижено и замучено до смерти, пока

Мокрист неприлично развалился и пускал слюни.

Несчастный поторопился занять отдельное купе первого класса в передней части

поезда меньше чем через минуту. Лучший результат Мокриста, который все еще в образе,

прошатался к своему месту как раз к тому моменту, когда прозвучал свисток. Поезд

тронулся нерешительно, как всегда делают поезда, работа механизмов в которых хорошо

налажена.

Он был страшно горд собой, а также тем, что использовал всего половину

искусственной рвоты Боффо с длительным запахом.

Ночь выдалась слишком холодной для путешествий. Где-то на борту был Король,

но сейчас не стоило выказывать любую заинтересованность в нем. Поношенная одежда

Мокриста выглядела уместной, но по полу гулял ветер, и все в купе закутались потеплее в

попытке не существовать, пока поезд не прибудет в пункт назначения. Где-то обязательно

следует возвести памятник Эффи, которая буквально разнесла мужа на кусочки, чтобы он

сделал вагоны третьего класса хотя бы водонепроницаемыми70.

Главарь бурильщиков, наблюдавший за основными дорогами из Анк-Морпорка

улыбнулся, завидев вдалеке большую карету с эмблемой Низкого Короля. Дождь молотил

по ней, лошади неслись в сторону Пупа, и главарь улыбался каплям дождя. Как все

замечательно складывалось. Он подал сигнал другим гномам и уже через минуту они

70 Открытыми для непогоды оставались лишь те вагоны, которые предназначались для пассажиров XXL,

вроде троллей, которые не могли поместиться внутри со всеми вытекающими последствиями. По сути,

вагоны были угольными тендерами, но никто не возражал: тролли были не восприимчивы к дождю,

который, к тому же, способствовал произрастанию лучших видов лишайника, а уголь выступал в ипостаси

легкой дорожной закуски.

143

схватили упряжи и уздечки, заставив карету замереть на месте. Он рывком распахнул

дверь.

— Выведите Короля, и вас никто не тронет, — приказал он.

В экипаже царило молчание, а затем он услышал, как кто-то говорит:

— Для нас нет короля, кроме Гарри Короля, и среди нас нет ни одного, кто дал бы

себя тронуть. Считай нас Обществом Охраны Короля, а сэр Гарри Король не любит, когда

у его друзей случаются неприятности. Ты же, сынок, — целая куча неприятностей, но, к

счастью, не такая большая, как мы. Пошли, ребята!

Битва была быстрой и методичной. Экипаж уехал, увозя в грозу пьющих и поющих

победителей, а вода на булыжной дороге окрасилась в красный цвет.