Трудное время для попугаев

– Жанна, ты все же выпей таблетку. – Кажется, впервые за все то время, как Мокреева в их классе, Кира Викторовна назвала ее по имени. – Выпей, выпей – и домой, сразу спать! Устя тебя проводит. Только дома в ванну не залезай…

– Да не надо провожать, я сама.

– А все равно по пути, – сказала Устя, вытаскивая сумку из парты.

Уже у двери Мокреева остановилась, оглянулась на Киру Викторовну, закрывавшую окно. Помедлила, будто не решаясь что-то сказать, но только попрощалась, и они с Устей вышли.

– Ты правда иди, не нужно меня провожать. Тем более я не домой… – И она пошла какой-то странной, снующей походкой, как бы насильно выталкивая из себя каждое движение.

Усте вдруг показалось, что Мокреева все же хочет, чтоб ее догнали… А может, и нет. Навязываться в таком деле тоже не очень! Пока Устя раздумывала, Мокреева скрылась за углом.

А вечером позвонила Нателла и сообщила:

– Ты представляешь, этот Бес как испарился! Пока я в классе была, ну буквально на минуту он раньше вышел, я выскакиваю – его нигде уже нет: ни в раздевалке, ни в туалете…

– Ты чего, в их туалете была? – Устя знала, что с Нателлы станет… не такое, конечно, но под горячую руку – кто знает?

– Спятила? Я Борьку попросила! Ну вот, представляешь – нигде его не было. И Ленка Бузыкина не видела, а Тамарка говорит: пойдем к нему домой, вытащим и разрисуем… Представляешь, подонок какой! Я, конечно, эту Мокрееву не оправдываю: раз ворует, значит, должна отвечать. Но так тоже, ты меня извини, гадство какое-то!.. Чо делаешь? Пойдем погуляем?

– Не могу, Нателл, надо юбку дошить. Соседка машинку забирает…

– Ну ладно тогда, давай! Лешке звонила? Как он там, поправляется?

– Нет, не звонила: некогда было. Вечером позвоню…

Вскоре после Нателлы позвонила мама:

– Устя, я застряну на работе часиков до восьми. Валюшу забери, ладно?..

Ну вот! Всегда так. Валюшу забрать – это по меньшей мере пропавший час. А еще уроки. С одним черчением сколько возни. Еще география, английский… «В шесть часов пойду, не раньше», – прикинула Устя. Но, вспомнив, как мучительно расставалась с ней сестренка и что она сегодня в чужой группе, не выдержала, положила в карман яблоко и вышла из дома в пять.

Как же обрадовалась ей Валя! Наверное, у маленьких детей понятие времени совершенно не такое, как у взрослых, и несколько часов вне дома равны у них неделе? месяцу? году?

– Валь, ну ты задушишь меня! Ну всё, садись, давай собираться. А почему у тебя колготки другие? Что… опять?

Просто несчастье какое-то! Четвертый год, а с ней это случается довольно часто.

– Маме не говори, я больше не буду…

– А почему вы не гуляете?

– Потому что с нами нянечка, а воспитательница ушла. А нянечка пьет кефир из кастрюли!

– Нехорошо ябедничать…

Вышли из детского сада, и Валечка за руку потащила Устю через дорогу к своим качелям-каруселям.

– Сегодня, малыш, некогда. Много дел. Вокруг дома разок обойдем, и всё. А в следующий раз погуляем долго, ладно?

Валечка ничего не ответила, но, явно обидевшись, отпустила Устину руку и пошла немного впереди.

На дорогах снег растаял, зато ярко белел на газонах, на капотах машин. Даже кусты барбариса наловили его своими стрижеными ветками целые охапки и стояли довольные. Запах листьев, прибитых к асфальту и земле бесконечными дождями, очнулся и дружественно пристроился к светлому, обновляющему мир запаху снега.

– Лови яблоко! – Устя примирительно тронула сестренку за помпон на шапке.

– Не хочу!

– Я хочу!

Устя шарахнулась, налетев на сестренку, и от неожиданности выронила яблоко… Рядом стоял Бес!

– Испугались? – спросил он, подбирая яблоко и вытирая его о снег на газоне. – Нате, только не ешьте. Надо теперь дома вымыть, с мылом.

– Спасибо, оставь себе! У нас мыла нет, – отвернулась Устя.

– Есть мыло! – напомнила Валечка. – Много… мама купила.

– Хозяйственный ребенок, – сказал Бес, – в курсе! Не то что ты. Слушай, Усть, у тебя случайно пара долларов не завалялась? А то я тут выскочил из дому сгоряча, забыл, а вернуться, понимаешь, не могу…

– Что так?

– С фазером поцапался.

Только тут она увидела, что он идет с портфелем и в каких-то странных, не по сезону, кроссовках.

– Нет у меня ни копейки. Сегодня театральные где-то посеяла…

– А анальгина у тебя нет? Жутко ноет зуб…

– Дома есть. Хочешь, пойдем – вынесу.

– Пойдем, а то я до утра пропаду.

– Ночевать-то где собираешься? К дяде, что ли?

– Дядя на гастролях, в Лондоне. Да есть местечко, черт с ним, как-нибудь! Чего у нас завтра с утра, черчение?

– Слушай, а твои в розыск не кинутся?

В это время мимо Устиной головы, чуть задев волосы, пролетел и тут же разбился о ствол дерева пущенный кем-то невидимым снежок. Бес оглянулся, пристально всмотрелся в ряды гаражей на той стороне улицы…

– Пойдем, – сказала Устя и торопливо взяла за руку сестренку.

Она подумала, что это вполне может быть кто-то из их класса. И получается, для Нателлы у нее времени нет, зато с Бесом пройтись она вовсе не прочь – такая идиллическая, милая картина со стороны. Да он и сам не собирался ввязываться, не тот момент, и даже не остановился, когда два снежка, один за другим, плюхнулись перед ним на асфальт.