Трудное время для попугаев

С некоторых пор их дом стал похож на вокзальный зал ожидания; нет, все стояло, как и прежде, на своих местах, но что-то неуловимое появилось в самом воздухе, что ли? Причем, когда отец уезжал, это чувство исчезало. Пожалуй, что мама в глубине души не очень-то разделяла деревенские страсти отца. И даже когда он после очередной командировки возвращался и обрушивал на маму очередную дорожную идею, она оторопело смотрела на него, поражаясь лихости его затей. Не было случая, по крайней мере Устя не помнит, чтоб мама в чем-то не согласилась с отцом! Коротенький заборчик слова НЕТ никогда не отгораживал желания отца от возможности их воплощения, если, конечно, эти возможности не выходили за пределы человеческих. Может, мама в чем-то была мудрее его, хотя бы житейски мудрее, и заведомо предчувствовала, чему суждено сбыться, а что, несмотря на пылкость предварительных мечтаний, все же обречено и не состоится никогда. Правда, один раз мама робко, но неотвратимо в этой своей робости все же стала настаивать на своем. Это когда отец заявил: что, мол, голову морочить! Деньги собирать по копейке да по рублю – дело долгое и ненадежное, а дерябинский дом в любой момент может уплыть из-под носа: вступит хозяину в голову, он и продаст, плюнув на все договоренности. И что, мол, есть отличный выход из положения: надо срочно обменять их квартиру на кооперативную, пусть похуже… Но зато эту выменянную кооперативную можно будет тут же сдать, получив за нее пай. А уж с этим паем они будут кум королю да сват министру…

– Усте нужно учиться дальше. Ты же знаешь, Николай, она хочет поступать в университет. Зачем мыкаться по общежитиям, когда можно жить дома. И к тому же одно дело – мы и Валя, а другое – Устя. Ее из города не выманишь: она становится взрослой, у нее свои интересы… Да и вообще, мало ли, как сложится судьба в этом Дерябине даже у нас, всего заранее не предугадаешь!

– Нормально сложится! – утверждал, отметая сомнения, отец. – Нечего хандрить: все как решили, так и будет. А с квартирой… ну что ж, глядите! Как бы потом не пожалели, я дело предлагаю. Университет! Так ли уж нужен вам, бабам, этот университет? Много ли среди вас тех, кому этот диплом ну позарез? Глядите… Я ни «за», ни «против», хочет – пусть учится.

– Да, пусть учится, – повторила мама, ставя последнюю, непоколебимую точку, словно не она отца, а отец только что, в конце концов, с большими трудами уговорил ее принять это решение…

На прикроватной тумбочке уже двумя стопками лежали книги и брошюрки по сельскому хозяйству, даже «Почвоведение» – вузовский учебник. Книги и журналы с каждым разом прибывали, отец не жалел на них средств, дотошно изучал, выписывая и подчеркивая особо важные места. Однажды он привез из Краматорска великолепную книгу о пчеловодстве. Эта книга была написана и оформлена так, чтоб охватить любовью к пчелам всякого, кто хоть бегло взглянет на нее, прикоснется к ее страницам. Там были даже стихи и рассказы на пчелиную тему! А яркие подробные иллюстрации вызывали воспоминания о летней поре с ее пестрыми цветочными запахами, жарком солнце и низком, густом жужжании заблудившейся пчелы, отчаянно торкающейся в оконное стекло.

Устя зачиталась тогда этой книгой. Вошел в комнату отец, удивился и обрадовался, застав ее с «Пчеловодством».

– Обязательно заведем пчел! – сказал он, непривычно обнимая за плечи – как в детстве, давно, когда она была совсем еще маленькая. – Заведем, Утенок! – И это оттуда, из прошедшего времени: Утя, Утенок – младенческое, ласковое прозвище.

Устя сама окрестила так себя, когда только училась говорить. И бабушка дольше всех звала ее: «Утя, обедать! Утя, пора спать!..» Бабушка умерла, и с тех пор никто так не звал. И вот – папа вдруг вспомнил! И кажется, неожиданно для себя, потому что сразу, как бы стирая излишнюю сентиментальность, перешел на долгое и подробное объяснение огромной пользы натурального меда, маточного молочка, прополиса и цветочной пыльцы.

– Цветочная пыльца – это вещь! – восторгался отец. – Это тебе и растительный белок, – загибал он пальцы, – и витамины В₂, В₆, С, К, и микроэлементы… Надо только иметь хороший пыльцеуловитель. А это несложно: берется обыкновенный ящик, но без двух стенок – задней нет и передней тоже, берется рамка с двойной металлической сеткой, но надо иметь в виду, что между слоями должно быть расстояние – пол сантиметра достаточно, даже чуть меньше…

– Пап, я пойду, мне еще физику учить, – вырвалась тогда из этой популяризаторской беседы Устя.

Пришла, села за свой письменный стол, еще раз вспомнила, как назвал ее отец Утенком. Но уже радости не было. Она поняла: он назвал ее так не в порыве любви и нежности, а в порыве надежды, что и она наконец увлечется, а это во многом разрешит проблему переезда.

– Интересуется! – сказал он маме на кухне. – Не зря я купил эту книгу… Вот, рассказал ей кое-что, пусть привыкает. Потом еще расскажу, здесь главное – постепенность.

«Ничего ты, папочка, не понял! – подумала, услышав тот разговор, Устя. – И никаких твоих лекций я слушать не собираюсь: неинтересно!»