Трусишка Ти

Трусишка склонил голову, вслушиваясь в себя. Чувство, будто он падает куда-то, пропало, но ощущение полёта сохранилось. Он никогда не чувствовал ничего подобного, потому подумал: «Надо же!»

Ти принял зерно, которое волокли сразу два брата, и задумчиво побрёл к складу. Наверное, казалось ему, так муравьи и умирают. Или не так. Но постоянно лететь в полном одиночестве в неизвестность мучительно. Вот если бы рядом была Ия и дом, который бы он для неё построил…

Ти осёкся: причём здесь Ия, и причём здесь дом? Ночью муравьишка долго ворочался, завидуя братцу, что засыпал, едва приляжет.

Снилось Ти, как он падает в львиную западню. Ия проносится на листике, пытаясь помочь. Они касаются друг друга едва, но она срывается. Муравьишка успевает её подхватить. И вот кружась, летят Ия и Ти в магический капкан, выложенный из светлячков. А потом оказывается, что они не падают, а взмывают к звёздам, к самому королю львов. Ти мечется, стремясь оборвать полёт. А крылья за спиной упрямо трепещут и трепещут. Не-е-ет!

Он приходил в себя медленно. Вроде просыпался, но мир снова отдалялся, ускользал. Наконец взгляд уцепился за тонюсенький лучик, за светлую росинку, которую тот пронзал. Кто-то нарочно прикрыл капельку так, чтобы ему глаза не резало. Ти стало приятно, потому он пробормотал:

— Спасибо.

— Не за что! — ответила Ия так звонко, что лежебока поморщился. — Твоя мама сказала, что ты лучший ткач, и построишь для меня дом.

— Не могу, — словно выстрелил муравьишка и почувствовал, как снова заныли лапки.

— Этот же построил!

— Я только чинил.

Ия приблизилась так, что Ти вжался в подстилку что было мочи. Отвернулся и полуприкрыл глаза.

Она робко шевельнула усиками.

— Мой дом разрушен, на его месте пустота. Сделай хотя бы махонький, совсем теремочек, — сказала Ия и упала на его грудь, сотрясаясь от рыданий.

— Ла-ла-ладно, — согласился муравей.

Ия отпрянула и бодро пожала его лапку.

— Договорились.

— У тебя слёз нет! — возмутился Ти.

— Знаю. Пошли.

На пороге гнезда Ти остановился. Подвижные усики гостьи изумлённо вытянулись, но оставаться прямыми не хотели, потому что норовили озорно шевельнуться.

— Ты идёшь? — поторопила Ия.

— Я… Я не смогу построить для тебя даже теремок.

— Тогда я погибну.

— Врушка!

Ия слабо улыбнулась и повернулась спиной:

— Видишь?

Вопрос застал Ти врасплох, потому он испуганно помотал головой, закрыв на всякий случай глаза:

— Нет.

— А ты посмотри!

— Нет.

— Ти, у меня выросли крылья. Понимаешь? Я была обязана покинуть дом. Теперь я совсем одна.

Муравьишка качнулся. Приложился к чашечке, в которую стекал древесный сок. Выдул всё, хотя пить не хотелось. При этом изредка, украдкой пробегал по её спинке глазами.

Ия — королева! Он не может отказать — шаг вперёд. Он хочет построить для неё дом — второй шаг. И третий шаг — ведь быть с ней, как летать. Летать же, — Ти посмотрел вправо, — как падать в реку, где поджидает ненасытный брызгун; слева львиные ловушки в песке. Он расставил лапки для равновесия, словно стоял на паутинке.

Хотя почему падать? Ведь чувствует парение, просто глядя на юную королеву. Оказывается, можно летать, не падая!

Но внезапно он увидел перед собой лицо братца До: «Фыррр, цап и ням-ням. Хотя мелюзге хватит и одного няма». Голова Ти нещадно закружилась, потому муравьишка прилёг на веточку животом. Осторожно развернулся и, сгорая от тихого стыда, пополз обратно. Сразу за порогом поднялся с пустым взглядом.

— Ты боишься высоты? — удивилась Ия.

— Я не смогу построить тебе дом, — глухо ответил Ти.

Когда она ушла, он долго сидел, свесив ноги в пустоту, и считал, будто падал и падал, хотя чувствовал, словно давно пал и раздавлен. Выдох — раз, выдох — два…

За его спиной раздался голос Тётушки Моли:

— Бедный мальчик. Ты — ткач, но не можешь построить даже теремка.

Она была стара, потому опиралась на тросточку.

— Вы всё видели, — упавшим голосом произнёс Ти и вновь сник.

Но Тётушка Моль решила больше не смущать его, потому спросила:

— А ты бы хотел построить домик для Ии?

Муравьишка признался:

— Очень. Только не знаю, как.

— О, мой юный друг, для этого тебе надо пасть ещё ниже, чем ты сумел это сделать.

Ти изумился настолько, что его усики дрогнули:

— Куда ниже?

Тётушка Моль качнула мохнатыми ресницами.

— А ты точно хочешь знать это?

Муравьишка медленно выпрямился и посмотрел сначала на свои лапки, что нещадно болели, затем в её глаза.

— Если это поможет, то больше всего на свете.

Конец тросточки коснулся груди маленького муравья.

— Рада помочь, — сказала Тётушка Моль и внезапно толкнула его.

— Ах! — выдохнул Ти, заваливаясь спиной.

Ти рвался, дрыгал лапками, только от него уже ничего не зависело. Устав сражаться с пустотой, он летел притихший, но по-прежнему ошеломлённый. Судорожно всхватывал ртом воздух. А пока он падал с дерева, в его широко раскрытых глазах отражалась улыбка тётушки, которой он так наивно доверился.

Угодил трусишка прямиком в пушистую головку одуванчика. Тотчас дунул ветерок, и Ти, ухватившись за семечко с зонтиком, полетел.