Trust me (СИ)

Осенило его лишь на пути домой, когда очередной светофор вынудил водителей нажать на тормоза, а Томасу предоставил лишние секунды на поглощение булочки и холодного чая в бутылке.

Ньют — тот самый парень, который вчера, в «День Икс», терся у полок с технической литературой. Образ блондина настолько точно совпал с быстро исчезнувшей фигурой вчерашнего покупателя, что Томасу захотелось взвизгнуть от радости. Конечно, это ни о чем важном не говорило, но ему был свойственен особый тип надежды: тот, который заставляет цепляться за любую оптимистичную мысль и не разрешает отпускать ее до тех пор, пока та не разобьется вдребезги о суровую реальность. Ньют пришел не в какой-либо другой день, а вчера, и именно вчера дата на руке Томаса изменилась. Он мог оказаться лишь одним из покупателей, а не тем, кто уготован Томасу судьбой, но проверить это сейчас хотелось больше, чем когда-либо.

Томас искренне верил, что в такие моменты случайности редко оказываются случайными.

========== Глава 3. О том, почему можно не верить в то, во что верят все ==========

— Думаешь, он и впрямь твой соулмейт? — Минхо смотрел на серую ленту дороги потерявшими цвет от усталости глазницами. Всякий раз, когда мимо проезжал автомобиль, он моргал, словно возвращая исчезнувшую на мгновение зрячесть, и провожал движущийся прямоугольник мечтательным взглядом. Он докурил уже четвертую сигарету подряд, смял ее в странную загогулину и оставил затухать в покрытой копотью от сажи пепельнице-банке, от которой до сих пор несло морепродуктами в масле. Свое пропитанное дымом дыхание он пытался освежить жвачкой с ментолом, отвратительной на запах и на вкус наверняка тоже, пытаясь при этом выдуть из нее пузыри.

— Только догадываюсь, — совсем тихо, будто боясь, что разговор кто-то подслушивает, пробубнил Томас. Он снова очертил подушечкой пальца четыре цифры, обозначавшие год, на предплечье: это на удивление успокаивало и укрепляло теплившуюся в сердце надежду. — Не сказать что я особо расстроюсь, если это не он, но попробовать можно.

— Главное не перестарайся, — Минхо сплюнул на тротуар, чудом оставив жвачку на языке. — Потому что чует мое сердце, что ты его напугаешь до усрачки своими пробами.

Томас в ответ только толкнул азиата в плечо.

В последнее время Минхо приходил часто: заглядывал во время ланча и на выходных, отправлял странные смс будучи в пьяном состоянии, иногда звонил, приглашал посмотреть бокс или какое-нибудь каратэ. Он мало распространялся о Терезе, потому что не находил отношения той вещью, о которой можно говорить со всеми подряд. Даже если они с Томасом довольно быстро сдружились, Минхо не считал его достаточно близким для подобных разговоров. Но то, что с Терезой ему было хорошо, хоть они и не состояли в отношениях на данный момент, а лишь привыкали друг к другу, даже не требовало доказательств.

У парня были какие-то проблемы на работе, он еще не до конца понимал, как нужно себя вести с девушкой, любимые спортсмены последнее время слишком часто лажали и проигрывали, а Томас всегда находился на расстоянии телефонного звонка. Может, он и не умел мастерски поддержать или ободрить, но не прочь был хотя бы выслушать, и Минхо ценил это. Однако когда Томас рассказал ему о парне в толстовке, который по догадкам мог оказаться его соулмейтом, Минхо только хмыкнул. Стоило Томасу рассказать, что он по своей воле прокатил незнакомца из одного конца города в другой ради пары книжек, азиат и вовсе назвал его полудурком, на что Томас постарался не обидеться.

— Я предложил ему прийти после зачета. Он вроде как согласился, — Томас произнес это совсем неуверенно: он не мог сказать, действительно ли блондин согласился проведать его.

— Магазин закрывается через пятнадцать минут, — в голосе Минхо не угадывалась ни одна эмоция. Казалось, ему хочется поскорее перевести тему на что-то иное и он поддерживает разговор лишь из вежливости, — не думаю, что твой дружок таки заглянет к тебе на чай. Может, зря ты паришься, Томас?

Томас глянул на него искоса и стиснул пальцами пустую банку из-под спрайта. Ему не хотелось думать, что он оказался в числе неудачников, которые видели своего соулмейта где-то в толпе, но так с ними и не познакомились и остались одиночками до конца своей жизни. Это звучало слишком антиутопично, а антиутопии Томас любил только в литературе. Минхо продолжил что-то бубнить, успевая при этом коснуться сотни различных тем одновременно, и на его короткие вопросы Томас только отрешенно кивал, глядя куда-то в пустоту.

Пятнадцать минут. Десять.