Царь Медоедов

Проведя в монастыре полтора месяца я попросил немного на дорогу и поехал, на автобус до украинской границы мне бы хватило а там автостопом. Игумен на прощание сказал, как бы извиняясь: «Сам видишь, мы пока не столько монастырь, сколько братство, конечно же съезди-посмотри другие монастыри. Божие благословение на дорогу». Я проникся к нему за скромность и чувство такта, мне захотелось остаться, но я ещё так много не видел…

Ты двигаешься интуитивно, ищешь своё – методом проб и ошибок, иначе никак. Тема монастырей и церкви была мне очень интересна. Как они устроены, какие проблемы испытывают, что есть духовная жизнь помимо молитв и постов. Познакомиться с церковным преданием соприкоснувшись с живыми его носителями. Я открывал новые для себя законы бытия и хотел познать их границы. Существует различная трактовка и подход к решению вопросов касающихся веры и послушания. Если дают послушание «снимать кресты с храмов», то выполнять его не нужно, но не всё и не всегда так явно…

В ближайшем городке была небольшая автостанция, и мой автобус проходил в час ночи. Из-за большого количества цыган вокруг, я побоялся оставаться – вдруг места не будет и ночь придётся провести в компании с ними. Шёл автобус до Питера и было решено ехать на Север. Недавно я прочёл книгу про мощи Александра Свирского, как мощи Марии Магдолины, Спиридона Тримифунтского, Святой Анны – матери Богородицы, сохраняют температуру человеческого тела. Это чудо казалось мне из ряда вон, к тому же святой Александр был второй человек после Авраама, кому являлась Святая Троица в образе трёх ангелов.

Я попал в Питер в ночь с субботы на воскресенье. Броско и пёстро одетая молодежь гуляла и гудела. До утра я ходил с рюкзаком – ждал, пока откроется автовокзал. Между мной и этими молодыми людьми образовалась пропасть отчуждённости. Я считаю их ненормальными, а они пообщавшись со мной, решили бы что это я не в себе. Никто из них не обеспокоен страстями или спасением души, никому это неинтересно. Очень удобно сказать, что «Мир во зле лежит», но в каждом из них есть потенциал стать осознанным. Но как? От ума к вере не придёшь, за исключением некоторых учёных. Остаётся путь сердца, путь скорбей. Когда в жизни у тебя больше нет якоря и волны швыряют тебя на рифы раз за разом. У меня был один православный друг, который когда-то, пытался меня образумить, говорил со мной о Боге. Как он глупо звучал в мире плотских наслаждений и беззаботности. Я тогда говорил: «Какой Бог, да и зачем Он нужен? Какая в этом польза, чтобы всё себе запрещать? Я люблю девок, люблю бухать, а ты предлагаешь обо всём этом забыть… Ради чего? Небесных благ? Которых нет… Да и к тому же зачем непоследовательный Творец создал динозавров, или пирамиды, говорят построили инопланетяне». Друг печально вздыхал и не знал, что мне ответить. Через год жизни в монастыре я заехал к нему в гости. Мы поговорили и он сказал: «Я бы поверил, что кто угодно может к вере прийти, только не ты Илюх». Этим он меня рассмешил, и на вопрос «Почему же?», ответил: «Потому что ты самый отбитый из всех кого я знаю, у тебя никогда не было тормозов». Теперь я жевал большой сникерс, запивая колой и думал, что придётся исповедоваться в сластолюбии.

После бессонной ночи я дождался свой автобус, и к обеду приехал в обитель преподобного Александра. Состояла она из двух монастырей огороженных стенами в пятистах метрах друг от друга. В нежилой части находилось оформленная ниша под храмом, где как считали подвизался святой. Второй храмовый комплекс был действующий. На берегу озера, белые храмы и колокольня с лазурными куполами. Воздух искрился, и дышалось легче. На соборе сами собой проявились фрески, и рядом с этим местом я чувствовал себя особенно, как в месте откуда не хочется уходить. Поставил бы там палатку и сидел в ней. Я зашёл в сам собор где паломникам открыли мощи. Я приложился к тёплой руке святого и от губ по всему телу пробежал разряд. Можно объяснить это экзальтацией православного фанатика – самовнушению, но я был настроен скептически. То, что мощи могли «подогревать» или использовать химические реактивы, было весьма сомнительно. Я помолился святому, о том, чтобы найти путь в жизни, чтобы он помог моей матери. Пошёл искать благочинного. Благочинный был на позитиве, что сразу настораживало. Я сказал, что уже жил в монастырях. Дебелый мужичок-послушник проводил меня до кельи и сказал: «Вот здесь ты будешь жить». Единственный человек, которого я презирал всеми силами души и не хотел никогда встретить на этой земле – был тот рыжий Александр, которого прилюдно остриг отец Авраамий. Оскалившись, он сидел на кровати. «Надо валить отсюда, пока не поздно» – была первая мысль. Длинные волосы и бороду он теперь не носил, видимо на всякий случай.

– Александр. Ты?!

– Ага.

– Эм-м, ну здравствуй.

– Здравствуй.

– Э-э, если бы я знал, что так получится, то лучше бы сам тебя избил на кухне.

– Да ничего, дело старое…

– Ну ладно. Я тут ненадолго, еду на север, нужно перекантоваться пару недель…

– Понятно.