Царь Медоедов

Преподаватель Церковнославянского языка предложил интересную схему восприятия Божественного промысла в нашей жизни. В 1980 году была выпущена аркадная видеоигра «Pac-man». Жёлтая голова с глазом ест точки и убегает от привидений. Пакмен двухмерный – картинка, но он видит мир одномерным, как линию с пробелами, единица и ноль. Если человек приложит в мир Пакмена палец, то тот увидит линию. Мы с вами, видим мир двухмерным, так как видим границу предмета, чем он дальше, тем более «плоский». Тень и освещение не дают настоящей трёхмерности. Мы не способны увидеть себя такими, какие мы на самом деле, как и Пакмен. В четырёхмерном мире, который невидим для нас, но реален для падших духов и ангелов, нас видят трёхмерными. Видят силы нашей души и духовную наследственность, такими, какие мы на самом деле и есть. Так вот Бог – находится в пятимерном мире. Когда он ставит на пути нашей судьбы «палец», мы видим «линию», не способные познать Его природу и сущность.

Смена обстановки и окружения спасли меня от депрессии и хандры после расставания. От сим-карты я избавился, и о Ксении, старался не думать. После пар мы обычно пономарили в соборе, чистили овощи на кухне или убирались в аудиториях и комнатах. Иногда я ходил в тренажёрный зал или пробовал бегать с утра по набережной, но из-за высокого атмосферного давления быстро начинал задыхаться.

Молодая жена первого проректора, которая вела Историю Древней Церкви, привлекла меня к написанию статей для семинарского сайта. Она боялась студентов, боялась вопросов по предмету, на которые не могла ответить, поэтому, не зная как обозначить границы формальных отношений – держала всех в страхе. Присев ко мне на колени, пока я редактировал очередную статью, она поставила меня перед выбором: отказать ей, и тем самым обрести в её лице врага-женщину с уязвлённой гордостью… Или поддаться, и ждать момента, когда проректору станет всё известно. Я сделал вид, что ничего не пониманию, выиграв немного времени для принятия решения. Карина Николаевна закончила ПТУ, ходила в храм… Воцерковилась ровно настолько, чтобы отличать перспективных женихов-семинаристов от обычных. Так она закадрила будущего проректора.

В воскресенье у нас было время прогуляться по Хабаровску. Со всеми этими китайцами и корейцами и странной архитектурой – город выглядел чужим и холодным. Мой юный одногруппник Игорь Шеремет, часто составлял мне компанию в этих прогулках. Он выходил на «поиски матушки», во время которых он смотрел в глаза каждой проходящей мимо девушки. Не знаю, как он собирался узнать «ту самую». Его напряженность и излишний напор при знакомстве скорее отпугивали кандидаток.

Руководству нужно было регулярно отчитываться в проведении мероприятий. В конце января нас собрали в актовом зале. Экскурсию в городскую библиотеку сегодня сменили настольные игры и твистер, который принесла Карина Николаевна. Интересно, подразумевалось, что мы будем играть в подрясниках или нет? Среди семинаристов на столе для арм-рестлинга проводили чемпионат и от скуки я решил его выиграть. В финале мне вполне предсказуемо достался протеиновый детина с пятого курса. Правые забились, и мы решили бороться на левых. Пятнадцать секунд он продолжал удерживать последние пару сантиметров. Я устал и чтобы «дожать» наклонил корпус. В глазах всё расплывалось, звуки доносились откуда-то издалека. Такое ощущение, что я умер. Рука безжизненной плетью сползла со стола. Говорят, хруст был на весь зал, зрители подумали, что мы сдвинули стол. Чтобы не упасть в обморок, я перекрестился, и глядя вверх, начал в полный голос произносить Иисусову молитву. Подбежавшие одногруппники трогают за руку – острая боль. Мой соперник кричит: «Скорую! Звоните в скорую!» Я прошу придерживать меня пока мы выходим на улицу – боюсь потерять сознание. Едем на семинарской машине с батюшкой. В первой больнице неправильно накладывают гипс, отправляют во вторую, где гипс режут и накладывают по-новой.

Четыре дня я жду операцию. Позже я узнаю, что такие сложные операции с пластинами и шурупами, никогда не делают под местным наркозом. Полтора часа, под болтовню врачей о распродажах, я лежу в кислородной маске, капает кровь. После операции меня приходит проведать учительница по пению, очень светлая женщина, всегда радующаяся жизни и людям. Возможно, она пришла, потому что я первый, кто искренне молился на этой сцене. Это очень мило. Я белого цвета и с трудом могу говорить. К ночи отходит наркоз, и я вою от боли. Обезболивающие не помогают. Не сплю и вторую ночь. Гипс после операции я ношу больше месяца.